Раннее средневековье на Подесеньи.

Любопытным оказалось урочище Прорва, что на Трубчевском лугу. Здесь на приземистой обширной дюне около 1300 лет тому назад проживали люди, занимавшиеся подсечным земледелием и разводившие скот. В те далекие века разливы рек не перекрывали всю пойму, и древний земледелец свободно пользовался ее плодородием. Были обнаружены не­сколько испорченных трупосожжений, которые были захоронены в небольших котлообразных ямках, характерных для славянских могильников раннего средневековья. Курганная группа, украшавшая район пенькозавода и уничтоженная незадачливыми строителями, вероятно, относилась к позднему этапу истории поселения, когда над погребениями стали насыпать курганы. Памятник принадлежит, как и указанные выше (за исключением Арельского), к колочинской археологической культуре.

Интересный могильник VI-VII вв. раскопала близ Макарзно экспедиция Института Археологии АН СССР (руководитель Л.В. Артишевская), положившая начало нашим исследованиям (1).

Следующим событием в изучении истории славян региона явилось открытие и раскопки нами Усохского могильника (2). В 7 км восточнее Трубчевска близ с. Усох на склоне правого берега Десны, понижающегося к долине Посори мы заметили пятна золы, включающие обломки пережженных косточек и угольки. Заложенный раскоп (200 кв. м) открыл 18 погребений, совершенных по обряду сожжения в ямах округлой или скальной формы диаметром 0,4-0,6 м, глубиной 0,2-0,4 м с котлообразным или горизонтальным дном.

Отсутствие на территории могильника следов кострищ указывает на то, что кремация производилась где-то на стороне. Пережженные кости помещались в глиняную, деревянную, возможно берестовую посуду и ставилась, а то и просто осыпались в приготовленные ямки.

Захоронения сопровождались битой посудой, грубой с дресвой (комочки твердых пород) или лощеной, хорошей выделки. Урновых погребений оказалось три. В одном из погребений урна стояла в центре, но ее верх был срезан плугом. Так же и в другой яме обнаружилась лепная грубой выработки урна со срезанным верхом, наполненная пережженными костями, среди которых находился ма­ленькие лепной горшок, железное кольцо и биконическое глиняное пряслице. Рядом с урной стоял еще небольшой горшок.

Керамика встречена лишь в 8 погребениях. Она лепная, со слабо выраженной шейкой, узким дном и слегка отогнутым венчиком. В тесте примесь дресвы и охры. Цвет желтоватый или желтовато-бурый. На шероховатой поверхности сосудов заметны следы вертикального заглаживания. Аналогичная посуда происходит из 1-го Кветунского могильника (VI-VII вв.). Похожие урны найдены близ Новгород-Северского. В 6 погребениях встречены металлические предметы. Они носят следы огня. В одном из погребений кости были заметно очищены от угля и золы и опущены в ямы в каком-то, возможно, берестяном, сосуде, который затем истлел. Погребение № 4 сопровождалось железным ножом, обломками бронзовых браслетов с утолщенными концами, полусожженной пальчатой фибулой и фрагментами разбитого горшка. Яма этого погребения имела овальную вытянутую с востока на запад форму (0,5х0,4 м, глубина 0,2 м). Вещи находились в ее западной части, а кальцинированные кости встречались во всем заполнении.

Могильники VI-VII вв. не отличались большими размерами, что соответствовало размерам поселений того времени, однако можно предположить существование еще нескольких захоронений, уничтоженных распашкой, о чем свидетельствуют золистые пятна с угольками и пережженными костями, встреченные за пределами раскопа.

Близ могильника на плато (в направлении на урочище Лука) найдены обломки колочинской и древнерусской посуды, а на противоположном берегу десны нами исследовано поселение изучаемой археологической культуры Урочище Хохлов Вир. Название, вероятно, связано с древним затоном и глубиной Десны. Здесь берег достигает трехметровой высоты, культурный слой перекрыт мощными многовековыми речными отложениями. Старожилам известно, что почти рядом на лугу находились курганы, уничтоженные в предвоенные годы. Вероятно, они появились в более позднюю пору колочинской культуры, когда над грунтовыми погребениями стали возводить насыпи. В культурном слое найдены два глиня­ных пряслица, черешковый наконечник стрелы аварского типа, железная коса-горбуша длиной 24 см, такая же керамика как в могильнике, в том числе и лощеная. Здесь же найдены обломки глиняных сковородок с невысокими бортиками. Одно из пряслиц орнаментировано ямочными вдавлениями. Исследуемый район интересен и тем, что к нему примыкают колочинские памятники: Устье Посори, Брянов Рог, Верхний Рог, Макча (о которой речь впереди) и поселение киевской археологической культуры III-V вв. н.э., урочище Лука, а в 10 км восточнее - Арельское позднезарубенецкое поселение I-II вв. н.э. являющееся праславянским (3).

Такой выразительный "куст" раннесреднековых древностей Средней Десны свидетельство обживания славянами региона с первых веков I тыс.н.э. славянами, а не балтами, как пытаются утверждать некоторые ученые, которые опираются на якобы балтские гидронимы, несомненно, появившиеся задолго до образования славянских и балтских племен (возможно, в позднем палеолите) в период языковой общности тогдашних обитателей. Попытка же связать происхождение славян Подесенья с юхновскими племенами, создавшими городища Средней Десны, не имеет под собой основания. Первыми поселенцами, сменившими юхновцев и занявшими их городища, оказались носителями позднезарубинецкой или почепской археологической праславянской культуры. Поселение этой культуры исследовано нами близ Арельска. Следует подчеркнуть то, что оно подстилается слоем юхновским.

Большой научный интерес вызвали наши исследования Макчи. Памятник занят Городецким садом. Городище расположено на невысоком коренном берегу Десны, а селище полого спускается к лугу. Следов вала и рва не обнаружено, но селище от городища отделяется небольшим оврагом. Было заложено 4 раскопа на городище и три на селище. В раскопе 1 открылись остатки жилища прямоугольной формы 4,3х4,2 м, углублявшегося в материк на 30 см. Выложенный из плашек пол покрывался 4-6 см слоем песка. Найденная под настилом обугленная (как и пол) плаха, оказалась березовой. В юго-западном углу имелась хозяйственная колоколовидная яма с обожженным дном и стенками. Стены жилища были плетневыми, хорошо промазанными глиной, о чем свидетельствуют столбовые ямы и куски обмазки. Печь, сложенная из больших обломков болотной руды и мергеля, находилась в северо-восточном углу, стояла на материке, а в развале - зола, уголь, комки обожженной глины, глиняные блоки, входившие в конструкцию сводов, керамика (4). Находки глиняных блоков часты в роменских жилищах (5).

На городище исследовано и наземное прямоугольное жилице, крыша которого держалась на 12 столбах толщиной от 6 до 40 см. Остатки печи состояли из глиняных блоков с отверстиями, оскол­ков мергеля и кусков прокаленной глиняной обмазки с отпечатками бревнышек и плашек. Любопытно отметить то, что печь находилась на бревнышках, перекрывавших колоколовидную яму, вырытую в лессовидном, довольно плотном материковом суглинке, на котором обна­ружены отпечатки деревянного пола. Жилище (размер 4х4,9 м) углублялось в землю на 70-75 см. В 90 см от входа - яма глубиной 30 см от столба диаметром 48 см, а в 50 см от северо-западного угла - яма глубиной 48 см для столба (толщиной 49 см). Слева от входа и в северо-восточном углу обнаружены еще три ямки от столбов, каждый толщиной 20 см. Вероятно на эти столба опиралась крыша. Следами же стен жилища являются тринадцать ямок от столбов и одной плахи толщиной от 6 до 20 см. Развал печи занимал северо-­восточную часть полуземлянки, состоял из обломков руды, мергеля, комков обожженной глины. Между печью и стеной встречена прокален­ная песчаная засыпка-изоляция толщиной около 20 см. Рядом с печью хорошо прослеживались ямки от заостренных кольев разного диаметра (сушилась одежда?). Такие же ямки обнаружены в 50 см от западной стены (следы стола?). В сильно обожженном полу оказались две хозяйственные ямы глубиной 60-70 см. Стены жилища были плетневыми с глиняной обмазкой, о чем свидетельствуют комки глины с отпечатками прутьев и плашек, как и в жильцах волынцевского поселения (6). Сосуществование наземных и углубленных жилищ характерно и для Пастерского городища (7).

Керамика Макчи делится на четыре группы. К первой группе относится штрихованная посуда и посуда с имитацией отпе­чатков ткани, связанная с Окой, Поволжьем и Прибалтикой. Незначительность количества ее и отсутствие культурного слоя указывает на какие-то общения древнейших насельников Макчи с жителями других территорий. Такие обломки встречены в средних штыках, но тяготеют к низу.

Вторая группа состоит из лепной, преимущественно лощеной или слегка заглаженной керамики. Глина плотная, хорошо промешанная, с добавлением дресвы или песка, с блестками слюды. Толщина стенок лощеной посуды 6-8 мм, не лощеной 8-11 мм, цвет серый, бурый, коричневатый, в изломе серый, обжиг неравномерный. Имеются обломки горшков, идентичных горшкам из Хохлова Вира лощеные, коричневатые, черные. Встречен орнамент из двух рядов ямок, нанесенных заостренной палочкой или костью. Орнамент, вероятно, покрывал весь сосуд, имевший очевидно высокую шейку и выпуклые бока. Один из черепков с лощением, хорошей глины с добавлением песка, коричневатого цвета формой и неровностью стенок приближался к роменской посуде. И еще один фрагмент сосуда второй группы имел характерные для роменцев черты: отогнутость прямо срезанного венчика, орнаментированного по краю косыми оттисками зубчатого штампа, что крайне интересно. К посуде второй группы относятся и фрагменты больших горшков с несколько отогнутыми наружу или с прямыми прямо срезанными или чуть округленными венчиками и круто изогнутыми боками. Донышко у таких сосудов узкое, горло широкое, шейка слабо выражена. Глина крепкая, но плохо перемешана с комочками мергеля. Эти сосуды похожи на урну из Роменского уезда Полтавской губернии (8).

Посуда третьей группы аналогична посуде Волынцевского могильника и поселения (9). Такая посуда происходит с селища, а в его жилище составляла 60-50%. Она отличается хорошими технологическими качествами, тонкой глиной, хорошим ровным обжигом, со стенками заглаженными или залощенными (особенно внешними), светло-коричневого, серого или черного цвета, с вертикальными несколько скошенными проложенными линиями. Она сделана на гончарном круге, орнамент волнистый линейный и гребенчатый. Значительная часть керамики имеет высокий (до 5 см) прямой, прямо срезанный, или округленный венчик. Толщина стенок такой керамики от 7 до 13 мм. Если посуда из поселения и могильника у С. Волынцево датируется VII-VIII вв., то керамика третьей группы Макчи, вероятно, относится к VIII-X вв. Открытие на Макче отложений волынцевской археологической культуры чрезвычайно важно, так как они могут являться каким-то связующим звеном между роменцами и славянами раннего средневековья.

Четвертую группу составляет посуда, находимая преимущественно в верхнем штыке Макчи, однако, численно не превосходящая керамику колочинскую. Она груба, бугристая, толщина ее стенок 9-15 мм, отогнутость наружу венчиков незначительная, цвет грязно-серый, иногда желтовато-бурый, орнамент ее состоит из "защипов" или пальцевых вдавлений, нанесенных на край венчика. Такая керамика встречена преимущественно на селище. Имеются сковородки, орнаментированные косыми насечками или пальцевыми вдавлениями, что характерно для поселений Новотроицкого (10) и Опошнянского(11).

На городище найдены куски болотной руды, синяя многогранная стеклянная бусина, железный наконечник стрелы лавроволистной формы, аналогичный наконечнику из Старой Рязани (12), нож с горбатой спинкой, аналогичный найденному на Пастерском городище (13), два биконических пряслица, сделанных из чистой, хорошо промешанной глины темно-серого цвета, аналогичных пряслицам Большого Борщевского городища (14) и прясло из белого камня и пряслице похожее на Усохское(15).

Интересна поделка и рога лося, найденная на селище, имеющая на одной стороне три ямки с отшлифованным дном, две из которых овальной формы, одна круглая, на другой стороне три больших и четыре маленьких (две тройных) и также с отшлифованным дном. На той стороне, где три ямки, вероятно, была и четвертая, которая отломана. Расположение ямок этой стороны создает впечатление мор­ды (глаза, нос, рот) какого-то животного. Аналогии этой находки найти не удалось. Очень похожая поделка, которая также не разгадана, происходит из пасторского городища. Возможно, этот предмет имел культовое назначение, судя по найден­ным костям, которые определил В.И. Цалкин (Институт Археологии АН СССР) насельники Макчи, разводили крупный рогатый и мелкий рогатый скот, свиней и лошадей. Дикие животные представлены костями выдры и бобра. В то же время охота продолжалась на лося, медведя, лисицу, выдру, бобра.

Из документов известно, что в 1927 г. во время полевых работ близ д. Потапово Трубчевского уезда был выпахан из древнерусского кургана динарий императора Адриана (II в.н.э.). Близ д. Алексеевка (у р. Навли) также выпахан билоновый антонин Валусиана или Горциана Ш, правивших Римом в III в. Крайне интересно то, что насыпь кургана Потапово состояла из земли, взятой на селище позднезарубинецкой праславянской культуры, о чем говорят обломки посуды, аналогичной керамике Арельска. Монета же, найденная близ Навли, сопровождались фрагментом большого, как пишет И.А. Емец (16), сосуда желтоватого цвета с заглаженной, залощенной поверхностью, явно принадлежащего типу посуды Луки. Эти интересные находки могут указать на какое-то (торговое?) общение местного населения раннего средневековья и античным миром. Не исключена торговля с иноземцами и предметами художественного ремесла, если принять во внимание находку клада VI-VII вв. о котором будет сказано ниже.

Материалы раскопок Макчи свидетельствуют, что у ранних славян Подесенья в связи с интенсивным развитием стада охота на диких мясных животных большого значения уже не имела. Вероятно, разбро­санность таких поселений в пойме, на останках связана не только с выпасами, но и с земледелием, с плодородием поймы, меньше облесенией, чем плато и поэтому ее обработка (подсека) требовала меньше труда, принося более высокие урожаи. Ведь режим Десны был тогда иным, так как климат восточной части Европы характеризуется засушливостью. Увлажнение наступило в самом начале тысячелетия и в VIII-Х веков (17). Подсечное земледелие сменяется пашенным в роменское время. Тогда появляется соха-суковатка, оснащенная затем железным наральником. Лошадь становится тягловым животным. С течением времени возникает запрет на поедание ее мяса.

В 200 м восточнее Макчи когда-то находилась курганная группа, цепочкой спускавшаяся к устью Посори, где расположено поселение колочинского типа. В результате распашки остался лишь один курган, который мы и раскопали.

Высота насыпи 1,5 м, диаметр 15 м, она сложена из серий уплотненной супеси, изрезана множеством тонких прослоек золы и углистой земли, с примесью измельченных кальцинированных косточек. В восточной половине кургана на глубине 1,10 м обнаружилась прямоугольная яма 2,36х1,90 м, глубиной 0,40 м, с плоским дном неизвестного назначения, а в центре насыпи на глубине 0,45 м находилась яма погребальная диаметром около 140-150 см, глубиной 0,85 м с котлообразным дном, перекрытым трехсантиметровым слоем светлой супеси. На глубине 0,65 м в яме лежала раздавленная урна, угольки и кальцинированные кости, а в 20 см юго-восточнее обнаружилась яма от столба толщиной 25 см. Столб мог возвышаться над насыпью, как в одном из курганов старого Трубчевска, хотя его следов проследить не удалось. Но яма была столбовой, о чем говорит перегнившее дерево. Хорошо заметно, что кости, как и в могильнике Усоха оказались старательно очищенными от золы и угля, уложенными на дно сосуда. Урна имеет высоту 172 мм, внутренний диаметр тулова 200 мм, диаметр горла 170 мм, дна - 90 мм, прямой прямо срезанный венчик высотой 20 мм. Она слабо залощена, имеет серо-коричневый цвет, на ее плечиках слабо заметна ребристость, несколько напоминает волынцевскую, отличаясь лишь коричневатым лощением и присутствием ребра хоть и слабого.

Вероятно, курган можно датировать VIII-IХ вв. Следует отметить находку под насыпью на древней поверхности конусообразного глиняного блока, аналогичного макчинскому.

Несмотря на углистые и золистые прослойки нельзя утверждать, что кремация произведена на площадке, перекрытой насыпью. Поме­щение урны в верхней части насыпи характерно для роменцев, что может указывать на этническую близость роменцев с пле­менами волынцевской археологической культуры.

Некоторые археологи считают, что между роменскими и волынцевскими памятниками существует непосредственная связь и что роменская культура является следующим этапом истории населения, создавшего волынцевские поселения и могильники в конце VII - первой половине VIII вв.

Археологические изыскания проливают свет на историю славян бассейна Десны. Важным событием стало открытие Ф.М. Заверняевым почепской культуры (18), на базе которой происходят формирование культуры киевской, имеющей широкий ареал. Киевский компонент стал подосновой колочинской культуры (19). Есть мнение, что колочинцы пришли на Десну не с территории Белоруссии, как предполагалось ранее, а из более южных районов, о чем говорит открытие памятников этой археоло­гической культуры в районе Новгорода-Северского, которые, судя по керамике, являются более древними, чем белорусские (20). Вероятно, на колочинском субстрате возникает в VII-VIII вв. волынцевская археологическая культура (21). Слои с керамикой этой культуры мы исследовали, как говорились выше, на Макче, он подстилает роменский слой, являясь его подосновой.

Нам удалось раскопать поселение урочища Лука, расположенного в 300 м восточнее могильника. Коренной берег Десны, оставившей здесь затон, углубленное в землю жилище столбовой конструкции, с входом, сделанным с юга. На прилегающем с севера поле встречено несколько уничтоженных плугом погребений, аналогичных Усохским. Поселение оказалось двухслойным - круговая керамика домонгольского времени и лепная, хорошего лощения, в том числе и фрагменты посуды ребристой черного цвета, как-то похожей на почепскую и арельскую. Встречены обломки керамики хорошей выработки с высоким горлом, отклоненным венчиком, орнаментированной насечками по срезу. Толщина стенок 10 мм, диаметр дна 13-14 мм. Памятник принадлежит киевской археологической культуре III-V вв. Здесь же на довольно большом участке поля найдены обломки древнерусской и колочинской керамики, что свидетельствует о разрушенном поселении, занимавшем в древности большую площадь.

Совместно с доктором географических наук Р.В. Федоровой и геологом А.А. Величко (ныне член-корр. РАН) мы исследовали интересное поселение Арельское, перекрытое пойменными отложениями на левобережье Десны. Нижний слой принадлежал юхновской культуре, а перекрывший его - к позднезарубинецкой культуре почепского типа, датированной I-II вв. н.э., которая, по мнению многих ученых, являлась под­основой киевской культуры III-V вв. (22).

Носители этой культуры пришли на Десну в начале I тыс.н.э. из более южных районов, знаменуя последний этап в истории зарубинецких племен, считающихся праславянскими.

Может быть памятники типа Арельска (I-II вв.), Луки (III-V вв.) и Макча - Усох - Макарзно (VI-VII вв.) этнически связаны между собой, являются подосновой волынцевской и роменской археологических культур? Ведь роменцы дали истории северян, вошедших в состав Руси в 884 г. Для почепской, киевской и колочинской культуры Подесенья характерно сожжение покойников на стороне, захоронение в небольших часто округленных ямах и битье посуды, сопровождающей погребение. Интересно то, что подобный обряд доживает до роменского вре­мени: один из раскопанных нами на некрополе старого Трубчевска роменских курганов перекрывал четыре котлообразных ямки с пог­ребениями по обряду трупосожжения, совершенного на стороне. Второй роменский курган перекрывал огромное кострище с несколь­кими сомнениями, окруженное оградкой из нескольких больших куполообразных куч земли, такие же оградки встречены нами в курганах X-XIII вв. Нельзя пройти и мимо нахождения в жилищах и даже в печах горшков выработки, характерной для колочинцев, но с орнаментом, типичным для роменцев.

Исследователи связывают северян с роменцами (22). Любопытно, что северяне упоминаются Феофаном Проповедником в связи с собы­тиями VII в., но они вошли в состав Руси позднее. Нельзя не согласиться с мнением П. Н. Третьякова, что "волынцев" можно рассматривать как потомков более ранних славянских группи­ровок, в культуре которых роменско-борщевские (в данном случае - северянские) элементы сыграли роль мощного суперстрата (23).

Некоторые археологи (Н.И. Ляпушкин, В.В. Седов) считают роменцев Левобережья Днепра пришлыми. В то же время Д.Т. Березовец утверж­дает, что роменские племена возникли в прогрессе длительного и непрерывного развития местного населения на протяжении всего I тыс.н.э. Это относится и к Трубчевской округе, где прослежи­вается связь между исследованными нами памятниками, ведущими историю от позднезарубинецких (Почеп, Арельск) до эпохи Киевской Руси (Кветунский археологический комплекс, Соборная гора - Покровская площадь). Олег Васильевич Сухобоков делает вывод, что роменская культура какое-то время сосуществует с Киевско-русской, "оставаясь культурой отдаленных, преимущественно сельских, левобережных районов Киевской Руси" (24).

Наибольшая концентрация роменских поселений отмечена на Десне и Сейме. На Брянщине роменцы заселили в VIII-IX вв. все мысовые городища, отдельные участки правого берега Десны. Но роменские поселения встречены нами и на пологих склонах рек и на останцах. Все они являлись поселениями открытого типа, валы же городищ принадлежат раннему железному веку. Часто поселения занимали значительные площадки. Например, Городок - Соборная площадь, район Макчи или Кветунь, где роменский слой перекрывает гектарное городище и 15-гектарный посад. Около 20 гектаров занимают роменские отложения и на Городке - Покровской площади. Здесь среди керамики встречены сосуды "переходного типа" изготовленные на примитивном гончарном круге с характерными для роменцев чертами, но уже принадлежащие Древней Руси (25).

Интересен некрополь Трубчевска, где в курганах Х-ХII вв. встречены кольцевые оградки (кучи земли), повторяющие оградку роменского кургана (26). Брянщина имела существенное зна­чение в сложении какой-то группы славянских племен Восточной Евро­пы. Например, заметна близость поселений III-V вв. поречья Сулы и Пола к деснинским (27). Есть близость и между колочинской и более южной пеньковской культурами VI-VII вв., т.к. их подосновой является культура киевская.

Итак, какие-то группы позднезарубинецких племен пришли в Подесенье около 1800 лет тому назад, а примерно, через два-три века здесь начинается время Киевской культуры (ее деснинский вариант). Она сменилась через следующие два века колочинской, которая в свою очередь сменяется волынцевской, ставшей подосновой роменской культуры. Интенсивное освоение Подесенья славянами, вероятно, связано с вторжением варварских племен (готы, гунны, авары), из-за разбоев которых население южных районов начало осваивать более безопасные места. Известны вторжения азиатских гуннов в I-II вв.н.э. и европейских в 70-х годах IV в., вызвавшие великое переселение народов, что ускорило распад Римской империи. Соблазнительно предположить беспрерывность в этническом развитии славян региона. Но для этого необходимо широкое исследо­вание памятников раннего средневековья Десны. В то же время нельзя не заметить близость в керамике, топографии, жилищах, хозяйстве и погребальной обрядности памятников рассматриваемого круга.

Примечания

1. Артишевская Л.В. Могильник раннеславянского времени на Десне // МИА, вып.108, М., 1963.

2. Падин В.А. Древности VI-VII вв. в окрестностях Трубчевска // Раннесредневековые славянские древности. Наука. Л. 1974, С.132-135.

3. Величко А.А., Падин В.А., Федорова Р.В. О комплексном изучении Арельского поселения на Десне // СА, 1960 - № 2 С.241-246.

4. Падин В.А. Роменское поселение в Трубчевском районе // КСИИМК, вып.32, М., 1951,с.109-112.

5. Ляпушкин И.И. Материалы к изучению юго-восточных границ восточных славянVIII-X вв. // КСИИМК, М., 1946, С.124.

6. Березовец Д.Т. Исследование на территории Путавльского р-на Сумской области, АП.14, С.247.

7. Макаренко Н. Археологические исследования в 1907 г. Известия Императорской Археологической Комиссии т.43, СПб, 1911.

8. Брайчевский М.Ю. Работа на Пастерском городище в 1949 г. // КСИИМК, вып.34, М.-Л., 1950, С.162.

9. Березовец Д.Т. Указ.соч. С.246

10. Монгайт А.А. Археология в СССР. М., 1955, С.325.

11. Третьяков П.Н. Древности второй и третьей четверти первого тысячелетия н.э. в верхнем и среднем Подесенье // Раннесредневековые восточнославянские древности, М., 1974, С.40-108.

12. Ляпушкин И.И. Указ. Соч. С.121

13. Брайчевский М.Ю. Указ. Соч., С.161, рис.46

14. Ефименко П.П., Третьяков П.Н. Древнерусские поселения на Десне // МИА, М., 1948, С.33, рис.33.

15. Падин В.А. Раннеславянские поселения и могильник в районе Трубчевска // СА, 1960 - № 3, рис.2, 4.

16. Емец И.А. Находки скифских и античных вещей на территории Брянской области // Тезисы докладов межвузовской историко-краеведческой конференции. Брянск. 1988, С.8.

17. Величко А.А., Падин В.А., Федорова Р.В. Указ. соч., С.245-246.

18. Заверняев Ф.М. Почепское селище // МИА, М., 1969, С.88-118.

19. Горюнов Е.А. Ранние этапы истории славян Днепровского левобережья. Наука, Л., 1981, С.63.

20. Величко А.А., Падин В.А., Федорова Р.А., указ. соч.

21. Этнокультурная карта территории Украинской ССР в первом тысячелетии н.э. Киев, 1989, С.97.

22. Там же, С.97.

23. Третьяков П.Н. Об истоках культуры роменско-борщевской древнерусской группировки // СА, 1969 - № 4, С.96.

24. Сухобоков О.В. Славяне днепровского левобережья. Киев, 1975, С.153.

25. Падин В.А. Трубчевские достопримечательности. Брянск, 1996, С.20.

26. Третьяков П.Н. Указ. соч. С.90.

27. Падин В.А. Ранние курганы Кветунского могильника // Славяне и их соседи. М., 1970, С.97-98