История мануальной медицины

Разобраться в корнях мануальной терапии до недавнего времени было непросто. Основные первоисточники находятся в Лондоне, в музее Всемирной истории медицины. Информация просачивалась в СССР микроскопическими порциями, лишь на энтузиазме единичных пытливых исследователей — смельчаков, посягнувших ввезти в страну сведения по очень непопулярному в те строгие времена методу лечения. Благодаря одному из таких врачей — нейрохирургу В.К.Яровому нам удалось в начале 80-х приоткрыть этот плотный занавес истории. С краткими резюме мы познакомим читателя. Продолжим повествование о становлении мануальной терапии в СССР, а затем в СНГ уже на основе собственных наблюдений, которые сформировались, как нам кажется, в непосредственной близости от отечественного ядра обсуждаемой научной ветви.

Истоки значительного современного медицинского направления, так или иначе, часто связаны с именем Гиппократа. Мануальная терапия не исключение. Одним из ведущих базисных составляющих в ней явились соответствующие фрагменты медицины античного периода и средневековья. Уже тогда, более 4-х веков до новой эры, врачи серьезно подходили к немедикаментозному лечению заболеваний опорно-двигательного аппарата. Гиппократом был досконально разработан метод растяжения позвоночника. Выкройки корсетов и схемы креплений при этом остались почти неизмененными в современной работе. И сегодня поражает многообразие вариантов техники лечения, предложенных древним эскулапом. Им проводилась дозированная тракция с помощью лебедки. Он использовал также систему рычагов для плавного усиления нагрузки и одновременного облегчения труда помощников. Именно Гиппократ ввел сочетание давления на позвоночник с его одновременным линейным растяжением в целях лечения «горбов». Так называл великий ученый не только область фиксированного кифоза, но и некоторые иные виды деформаций. Таким образом, определился главный принцип манипуляций, включая и вправления вывихов, а именно: дислокация на фоне дистракции. Продолжая совершенствовать методику, Гиппократ применяет рычаговую систему при оказании ограниченной прессуры на интересующий участок спины. Он закрепляет доску сбоку от больного, размещает ее перпендикулярно торсу и на свободный длинный конец оказывает размеренное давление. Мало какой специалист и сегодня может отличиться столь рациональными наворотами. Будучи благородным патриархом великих начинаний, ученый должен был вести борьбу в среде врачей с многочисленными нарождающимися изощренными способами лечения.

Так, например, он отверг метод «сбрасывания больного по приставной лестнице», считая это уделом шарлатанов. Полагали, что столь мудреное нововведение с предварительным вывешиванием пациента обусловливает релаксацию и скорее избавляет больного от патологических выступов позвоночного столба. Если угодно предпослать фоновое расслабление, отмечал Гиппократ, следует больного вначале поместить в теплую ванну, а затем вытянуть на деревянном щите. Вот истоки идеи субаквальной трак-ции, которая тогда же и реализовалась ее автором.

Обращаясь к трудам 1-2 веков нашей эры, выделим имя великого Клавдия Гале-на, который на завершении античного периода, занимаясь неврологией, выделял 7 из 12 черепных нервов, определил патологию так называемого 1-го спинального нерва при возникших парестезиях и гиперпатии в руке у своего кучера после падения с телеги. Гален исцелил своего работника соответствующим манипулированием на шейном отделе позвоночника. Вся его научная и практическая деятельность являлась свидетельством весомого влияния трудов Гиппократа, которые Гален развил и модернизировал. На пути к средним векам нашему взору открывается глыба в истории медицины — известнейший Абу Али ибн Сина (Авиценна). Его труды представляют собой великую компиляцию, являются примером глубочайшего анализа уже сделанного и мощным синтезом авторских открытий с достижениями современников тех лет. Влияние стиля Гиппократа, его направленность взглядов на заболевания опорно-двигательного аппарата ощущаются во многих подходах Авиценны. Он продолжает использовать приемы своих древних учителей-предков, совершенствует их и предлагает много новых.

В эпоху Возрождения репозициями позвонков занимался выдающийся французский хирург Амбруаз Паре. Он уделял большое внимание посттравматическим дислокациям, а также вертебральгии при статических нагрузках у сборщиков винограда. Сторонником подобной терапии был известный Иоган Шулес (1595-1645). Далее на эту тему в медицинской литературе — вакуум до конца XIX века. Из фольклорных источников удается установить, что совершенно отдельным слагаемым в оформлении мануальной терапии стоит соответствующая область народной медицины. Лечение болезней позвоночника топтанием издревле проводилось во многих странах, а в сохранившихся индейских и африканских племенах наблюдается до сих пор. На Руси и Украине священник ходил по спине больного во время выполнения церковной службы. Казаки после длительного пребывания в седле, возвращаясь из походов, знали, что стопы их жен и детей снимут усталость, восстановят силу, поднимут жизненный тонус. В Западной Украине, в Карпатах особым священным животным считался медведь, к услугам которого иногда прибегали для снятия болей пострадавшего человека. Топтыгин оправдывал свое прозвище, служа больному. За несколько веков до нашей эры считалось, что исцелить больного может женщина, родившая близнецов. Затем требования повысились: лишь подошвы красивой матери близнецов-мальчиков приносят выздоровление. В Японии спортсмены, издавна занимающиеся борьбой Дзю-до Джиу-джитсу, сами, без посторонней помощи, различными ручными приемами восстанавливали друг друга после вывихов и других результатов травм, возникающих во время тренировок и боев.

В Северной Европе ряд видных буржуа включали в свое хобби введение оригинальных приемов лечения, в частности нетрадиционного. Так, английский богач и охотник Лойд предложил для лечения острой боли в спине неожиданный удар метлой по спине. Другой «рационализатор» Ловэн (Швеция) предложил с этой целью использовать дубину. Третий использовал безмен. Четвертый уверял, что снимать позвоночные боли следует неожиданным броском больного через себя на спину. Элемент внезапности воздействия, проходящий красной нитью, был, несомненно, конструктивным в рождении последующего понятия манипуляции. Большинство ритуальных танцевальных движений диких племен и по сей день является наглядной иллюстрацией адекватной направленности в достижении релаксации мышц и физиологической подвижности суставов. Описание А.С.Пушкиным характерной процедуры в турецкой бане или Н.А.Некрасовым — продевания больного через «потный хомут» также демонстрирует использование народных приемов лечения в быту. В единичных семьях занятия немедикаментозным, в частности репозиционным, методом лечения своих близких становились ведущим делом. Совершенствовалась ручная техника, изыскивались оптимальные варианты воздействия. Отдельные личности становились виртуозами.

Уникальные патобиомеханические находки, методические хитрости возводились в семейную тайну, а традиции передавались из поколения в поколение. Так нарождалось знахарство в оформлении будущей тогда, а теперь современной мануальной терапии. Этот ее фрагмент на заре цивилизации получил весьма неудачное, неточное название — костоправство (bonnesetters). Оно имело большой вес, особенно в странах Западной Европы, а более всего — в Британии. Этим ремеслом занимались преимущественно кузнецы и пастухи, что, по-видимому, и выработало дошедшее с годами до наших дней представление о тяжком труде мануального медика, особенно его главном атрибуте — физической силе и выносливости. Профессиональная деятельность костоправа выработала и свою терминологию, вплоть до образных или условных определений, таких как «объятие пастуха», «объятие крестьянина», «встряхивание соли», «взятие на колокол».

Костоправы были очень популярны. Известнейшей в Англии женщиной-костоправом была Сара Мапп. Мастерству ее обучил отец, однако он не занимал в обществе положения дочери. Она же разъезжала в карете, запряженной четверкой лошадей, сопровождаемой пешими в пышных ливреях. Сзади стояли форейторы. Каждый город щедро одаривал знахарку, дабы она лечила жителей в течение года. Со временем костоправы заняли очень прочное положение в обществе. Особенно известными были Ричард Хаттен, Джон Адкинсон, Герберт Баркар. Они лечили членов королевской фамилии, великих актеров, находились в составе команд на олимпийских играх, оказывали помощь знаменитым писателям. Из некоторых ко-стоправских фамилий вышли прекрасные врачи, главным образом хирурги. Так, Хют Отсен Томас — создатель современной ортопедической хирургии — имел в своем генеалогическом древе семь поколений родственников костоправов.

Однако взаимоотношения официальных врачей с костоправами обострялись с каждым годом. К XIX веку эта проблема стала весьма значительной. В середине прошлого столетия в журнале «Ланцет» костоправов называли «Великим Кошмаром». Причины общеизвестны, традиционны — знахарство и медицина. При прослеживании событий в западном мире тех далеких лет невольно вырастает параллель с сегодняшним днем России и ближнего зарубежья. Тот же необузданный взлет знахарских принципов работы, то же оголтелое преклонение перед малоизвестной, но незаурядной личностью, умело занимающейся саморекламой и сомнительным целительством, тот же восторг толпы, ее фанатичная тяга к колдовству и провиденью и та же подавленность врачей ощущается как в устной форме, так и на страницах газет и журналов. Самое грустное при этом, что промежуток времени между одинаковыми по сути проблемами составляет 1,5-2 века. Страшно, насколько безнадежно отстали. Последнее наречие не касается, разумеется, высокого уровня мастерства наших отдельных специалистов, что доказали результаты их работ в последние 10-15 лет. Европейские мануальные терапевты и американские остеопаты восхищаются и изумляются трезвой отваге и продуманной решимости наших практиков, которые не только используют мануальную терапию в сложных клинических ситуациях, но и облегчают страдания тяжелого больного. Поэтому не следует испытывать модное в последние годы самоуничижение перед Западом и в этих вопросах, дабы в угоду тенденции не «выплеснуть с водами и ребенка». Дело в том, что сегодня коллеги за рубежом широко манипулируют, с нашей точки зрения, при ничтожной выраженности заболевания. С их позиций — это безопасно, эффективно и коммерчески оправдано. Что ж, понятная осторожность, но и уровень соответствующий вырисовывается. С другой стороны, «их» больные при первых симптомах заболевания начинают относиться пристрастно и без того к отточенному режиму, соблюдают все требования врача и не доводят себя до тягостного состояния. Это необходимо учитывать отечественному врачу, прошедшему обучение мануальной терапии. Нельзя автоматически, сразу переносить все «их» приемы в «нашу» клинику. По этим же причинам не следует отчаиваться при отсутствии повсеместных разительных побед в трудоемкой деятельности отечественного мануального терапевта. Однако выше речь шла не о методическом уровне, где, как мы видим, дистанция сегодня не только сократилась или исчезла, но даже кое-где наметилось направление на обгон. Речь идет об организованности, совершенстве сознания общества. Здесь, увы, положение малоперспективное. К этому вопросу предстоит еще дважды вернуться. А пока следует обратить внимание, как в цивилизованном мире разрешился этот конфликт. Считается, что тема костоправов была закрыта даже в Европе только в 30-40-х годах XX века. Чуть позже на очередное заседание ортопедической ассоциации Британии был приглашен Герберт Баркар, которому была предоставлена возможность публично продемонстрировать свое мастерство. Сбылась мечта самого почтенного костоправа. Он манипулировал последовательно с 18 пациентами. Среди синдромов «имели место поврежденные мениски коленных суставов, теннисные локти, люмбаго и др.». Несмотря на то что знахарь был глубоким стариком, давно не практиковал, результаты были ошеломляющими. Общество специалистов очень тепло приветствовало мастера и под бурные аплодисменты навсегда рассталось с ним.

Себе был оставлен медицинский Олимп. Костоправам же никто в последующем не препятствовал добиваться народного признания. Такое великодушие стало возможным благодаря приобретенному к тому времени опыту ортопедов в глубоком научном изучении мануальной медицины. Врачи уже стояли над костоправами, а потому позволили себе быть снисходительными. Жаль, что полезные выводы мало кто извлекает из подобных уроков. Сегодня в каждом районе нашей страны обязательно практикуют костоправы, авторитет которых продолжал подниматься, особенно до тех пор, пока Минздрав держал исто на официальное введение (как специальность) мануальной медицины. Врачу по сей день, к сожалению, предпочитается костоправ, количество осложнений пока не уменьшается, эффективность лечения в результате снижается. Пожалуй, Эверестом костоправского мастерства остается у нас Касьян. Хотя он и санитарный нрач, высококлассное рукоделие передано ему отцом и дедом. Точка отсчета начала современной мануальной медицины, по всей видимости, была поставлена во второй половине XIX века, в США. Те, кто это начинал, назвали себя остеопатами. Предложил термин Эндрю Стилл в 1874 году. Часть специалистов соседнего континента так и обозначает себя до сих пор. Остеопаты, будучи врачами, могут заниматься и традиционной медициной. Тогда же единомышленников объединяло очередное стремление к поиску немедикаментозных методов лечения. Причиной послужило бессилие лекарственных препаратов при менингитах и энцефалитах, которые косили в те годы большое число людей. Смертность была очень высокой. Основоположник остеопатии в 1864 году потерял в очередной эпидемии трех сыновей. Сохранив самообладание, он начал изучать в индейском племени приемы воздействия на больного человека. Интерес пал на методы ручной коррекции суставов при различных заболеваниях, включая инфекционные. После постижения манипуляций им была сформирована вышеописанная группа врачей-единомышленников, которая и приступила к разработке научного подхода к новому направлению. Возникла необходимость сделать его доступным для многих медиков. В целях внедрения и широкого применения приемов требовалось их совершенствование. Позже Эндрю Стилл издает учебник «Остеопатия», а в 1872 году с Вильемом Смитом открывает специализированную школу по остеопатии в городе Кирксвил (штат Миссури) с 2-летним обучением.

То был период раннего капитализма — Дикий Запад, гангстерская мораль, хорошо известные по произведениям Джека Лондона. Издержки были неминуемы. В среде бескорыстных, увлеченных исследователей, создающих оригинальную дисциплину, оказалась благоприятная почва для делячества. В таких условиях зародилась и отпочковалась секта, которая стала заниматься коммерческой деятельностью. Члены секты называли себя хиропрактами (хейрос — с греческого — конечность). Название нового предмета получилось более точным. Понятия «костоправ-ство», «остеопатия» дают, мягко говоря, несколько запутанное представление. Никак не костная патология определяла сущность изучаемого научного направления.

Секта быстро приступила к платной популяризации метода. Первые педагогические курсы хиропрактики начались в 90-х годах XIX века. По две недели за 500 долларов. Очень похоже на 90-е годы XX века в России. Разница в 100 лет. Существенное запаздывание. Однако в России есть опыт и перспективы. Мы уже догоняли и перегоняли Америку около 40 лет назад. Когда мы с ней «поравнялись», спустя примерно десятилетие, некоторые, как известно, там даже остались.

Открыл школу хиропрактов торговец Даниель Давид Пальмер в 1897 году в Оклахома Сити. В 1910 году он издает учебник «Хрестоматия хиропрактики». К этому времени в его школе продолжительность обучения уже 12 месяцев.

Итак, мы должны признать, что в результате у руля создания и развития большой науки быстро оказались, в очередной раз, не благородные исследователи, не альтруисты, а, к сожалению, меркантильная предприимчивая публика. Однако следует также признать где дидактика, где учебники — там ощущение завершенности, там системный подход, там видны результаты, там известность. Одни генерируют идеи, разрабатывают программы, другие, приземляя и внедряя, оставляют несомненно более показной исторический след. Правда, в конкурентно-рыночной обстановке. К середине XX века в работе учреждений, занимающихся остеопатией и хиропрактикой, еще прослеживались сбои. Дипломы «доктор остеопатии», «доктор хиропрактики» признавались не всеми странами и не всеми штатами США. К тому времени в Америке существовало около 20 высших хиропрактических и остеопати-ческих колледжей. Для уточнения их статуса была создана международная комиссия, состоящая из лучших ортопедов, хирургов, терапевтов и неврологов мира. Комиссия работала с 1951 по 1955 год. По заключению комиссии все проверенные учреждения являются «заведениями, не преследующими выгоду». Время обучения предметам такое же, как и в официальных медицинских вузах, плюс добавлено ориентировочно 1450 часов для изучения заболеваний опорно-двигательного аппарата и их лечения руками. Все институты (колледжи) оснащены современной рентгеновской и электронной аппаратурой.

С тех пор остеопатия, хиропрактика или мануальная терапия стали официально признаны в западном и цивилизованном восточном мире. Наши чиновники при учете отечественного отставания берут почему-то за точку отсчета именно этот период всеобщего признания мануальной медицины как науки (1955 г.). Корректное же сравнение нашего уровня организации мануального дела с таким же в США в 1955 году будет возможно, видимо, проводить лишь после появления в России хотя бы одного десятка подобных специализированных институтов, причем настоящих — со стенами, студентами и факультетами, а главное, с несколькими годами обучения. Пока же оправдано лишь упомянутое ранее вековое различие в датах проведения курсов обучения и соответствующих взаимоотношениях с костоправами. Сегодня термины «мануальная терапия», «мануальная медицина», «манипуля-ционная медицина» более употребимы на Евро-Азиатской территории. В США, Канаде предпочитают — «хиропрактика», «остеопатия». Остеопат, как уже упоминалось, может работать и врачом широкого профиля. Хиропракт к подобной работе допускается лишь после соответствующей специализации, как и стоматолог, например. Другими словами, хиропракты — специалисты наиболее суженного профиля, занимаются скелетно-мышечной патологией. Их диагностические и лечебные методики более нацеленные, более контактные. Остеопатический подход бо- лее всесторонний, он шире, глубже, более аналитический, более опосредованный. Европейская мануальная терапия включает и те и другие подходы. Причина позднего рождения мануальной терапии в СССР мультифакториальна. Самая элементарная и очевидная была актуальной до недавних пор: отсутствие в документации Министерства здравоохранения и Министерства высшего образования соответствующего раздела среди клинических и учебных дисциплин. В СССР, как известно, любое отклонение, любые альтернативы просто карались, а в СНГ они уже возможны, но, тем не менее, только с конца 1997 года не на полуофициальной основе. Реален и законный базис, но как раз теперь его никто не созидает и не соблюдает, чтобы не вносить себе (из меркантильных соображений) дополнительные препятствия. К сожалению, при чиновничьей стагнации выгоднее и спокойнее работать «втихоря» или «под шумок».

Другая причина состояла в элементарной некомпетентности. Те, от кого зависело все, понятия не имели о мануальной медицине или попросту не хотели знать, либо вникать. Разумеется, более серьезный заслон имел тот же генезис, что и гонение на кибернетику. От всех принципов мануальной медицины так и веяло на наших пролетарских научных вождей духом якобы безответственного буржуазного учения. Следует напомнить читателю, что первым кибернетическим величайшим удобством человечества явились деньги — чуждый элемент утопической теории будущей коммунистической формации. Явный позитив, столь рационально совершенствующий деловые взаимоотношения в обществе, казался идеологам лишним. В результате наша страна по сей день освоила денежные отношения на уровне младенца. Весь алгоритм финансовых систем управления пока в тупике.

Суть кибернетики противоречила догматическим принципам советского чиновника, воспитанного на законе сохранения энергии — справедливом, но ведь далеко не абсолютном. Поэтому принять факт возможного получения быстрого демонстративного результата после оказания нефармакологической помощи длительно страдающему больному было недоступно нашим руководителям. Большая кибернетика уже медленно внедрялась в казенные круги, но ее непривычные незнакомые варианты не могли быть восприняты. Любопытной пикантной добавкой к отторжению мануальной медицины от серьезных наук для работников наших министерств явилась замечательная книга Марти Ларни «Четвертый позвонок». Автор в остроумной форме представил хиропрактов, кое-где иронически, где-то издевательски, местами очень комично. Финский писатель никак не полагал, что книга в некоторых руководящих медицинских сферах Советского Союза будет во всем принята буквально, без улавливания юмористического подхода, что и дооформит пренебрежительное отношение к мануальной терапии. Судьба в дальнейшем именно в России сыграла в «позвоночной теме» с Марти Ларни злую шутку. Проведав у себя на родине через спекулятивную статью в газете о возможности увеличить рост человека путем подводного растяжения, писатель отправился на место возрождения этого способа, а именно в санаторий «Россия» города Сочи. Главный врач здравницы В.А.Лисунов был воплотителем метода с легкой руки Я.Ю.Попелянского. Волею судьбы писатель и профессор с разными целя ми оказались в одно время в санатории «Россия» в конце 70-х годов. Писателю из Финляндии показалось недостаточным пассивное знакомство с процедурой. Находясь в преклонном возрасте с прилично скомпенсированным позвоночником, автор художественного произведения сам отдался методу, то ли желая удлиниться, то ли косвенно испытать ощущения своих бывших героев. Познал в избытке, ибо стремительное расслабление вдруг вызвало поясничный прострел. Дотоле здоровый иностранец временно обезножил. На консультации профессор отметил наибольшую болезненность именно четвертого позвонка. Некоторая комичность ситуации послужила великолепным саногенетическим впрыском, и люмбаго было купировано в считанные дни.

В остальном же история просачивания мануальной терапии в СССР была не столь радужна. Литературы по теме не было. О монографиях не могло быть и речи. Специальные периодические издания (их было в мире четыре) не закупались нашими центральными библиотеками. Отдельные заметки по мануальной терапии можно было обнаружить в иностранных медицинских журналах ревматологического профиля. Отечественный журнал «Вопросы ревматизма» был переименован в «Ревматология» и выбрал крен в сторону невоспалительной патологии лишь с 1984 года. В западных неврологических журналах крайне редко, но можно было встретить статьи с подобными названиями: «Два смертельных исхода после манипуляций на кранио-вертебральном переходе», либо «Четверо больных с тетрапаре-зом после мануальных воздействий в области шеи», или «Два наблюдения нижнего спастического парапареза при разблокировании пояснично-грудного отдела». И сегодня откровенный анализ со вскрытием собственных ошибок вызывает восхищение. Тогда, в 60-70-х годах, было очевидно: рядом с СССР поднимается и уплывает пласт серьезнейшей науки. Попытки примагнитить интерес чиновников и пыл официальных лиц либо даже специалистов напоминали «глас вопиющего в пустыне». Тем временем в непосредственной близости, в социалистическом лагере, в Чехословакии, был прочно поставлен на ноги авторитетный европейский очаг мануальной медицины. Хотя руководил направлением коммунист — профессор Карел Левит, лишь один из его 5-7 трудов достигал адресата в Советском Союзе, равно как и встречные статьи, монографии по вертеброневрологии. В 1968 году, после выступления против ввода наших войск на территорию его страны, он был снят со всех постов, исключен из партии, лишен профессорского звания. К. Левиту было отказано в приезде в СССР для ознакомления с работой вертеброневрологичес-кой школы, взгляды которой были очень созвучны его подходу. Дело в том, что формирование в СССР вертеброневрологии в начале 50-х годов как совершенно нового направления (о его очерченности свидетельствует одноименное многотомное руководство: такого прецедента после топанатомии Н.И.Пирогова не было в медицине около 100 лет) довольно синхронно совпадает с пиком развития научной мысли в области мануальной медицины.

В 1973 году в Казани на основе дошедшей монографии К.Левита в Старой клинике были предприняты шаги самостоятельного освоения предмета. После нескольких попыток стало ясно, что без профессионала не обойтись. Все казалось крайне непривычным, сложным, даже неестественным. Встал вопрос о деловой по ездке в Чехословакию для знакомства с методом. Требовался специалист с соответствующими анкетными данными. Таковых не оказалось в ту эпоху. К концу 70-х годов в отечественной прессе появились первые, очень тенденциозные статьи о костоправстве в лице Касьяна из села Кобеляки. Нечто подобное уже было в Европе пару веков назад. Сообщалось о чудесах, вплоть до излечивания ДЦП. И это в стране с мощным духовным потенциалом, первой отправившей человека в космос! Если считать это предвестником рождения мануальной терапии в нашей прекрасной стране, то следует говорить о тазовом предлежании плода. А как тут возразить! В окружении Европейской, Американской, Австралийской, Всемирной ассоциаций мануальных медиков советский врач узнавал о методе через косто-правские удалые, часто амбициозные, отрывочные и метафизические безапелляционные высказывания. Если угодно, это было тогда, в жерле тоталитарного консерватизма, предвестием надвигающегося шквала дезинформации, пошлости и люмпенизации. В те годы ученым-предсказателям, идеологам и прожектерам уже можно было подглядеть, что будет с профессиональным и культурным уровнем в посткоммунистическом базаре, на фоне ликвидации редактуры, а также художественного и нравственного контроля. К счастью, правда, чуть позже в журнале «Травматология и ортопедия» соответствующими названию специалистами из Харькова была напечатана статья, знакомящая с существованием оригинальной области медицины. Такой поворот уже обнадеживал, требовались решительные меры для дальнейшего пресечения извращенного выхода новой медицинской дисциплины в советскую жизнь. К 1980 году руководителю Всероссийского Центра вертеброневрологии МЗ РСФСР удается, наконец, добиться разрешения на командировку в Прагу своему ученику, бывшему ленинскому стипендиату и парторгу факультета Г.А.Иваничеву. Работая в течение месяца в непосредственном контакте с К.Левитом и его учениками, молодой ученый хорошо освоил базис мануальной терапии, в чем по приезде убедил коллег. Советские органы в то время не приветствовали афиширование неизвестного метода. К чести ассистента мединститута следует отметить, что он не был особо скуп на демонстрацию товарищу новых приемов и призвал автора данной книги к освоению метода. К этому также подтолкнул и заведующий только что организовавшегося первого в истории курса вертеброневрологии. Необходимо было наглядно, современно представить диагностический и лечебный фрагмент непосредственно в лекционном и практическом выражении. Так, с легкой руки двух товарищей-коллег, вопреки существующим в 1980 году в стране правилам, автор начал преподавание мануальной терапии с демонстрацией некоторых приемов. Интерес к совершенно новому, неожиданному материалу у слушателей-врачей различных специальностей был более чем высокий. Подкупали желанные клинические способы диагностики фиксационных свойств диска, тонкие суставные и мышечные тесты, дополнительный подход к патогенезу скелетно-мышечной патологии, рациональные способы коррекции позвоночника и других структур опорно-двигательного аппарата, адекватная ЛФК и возможности профилактики. На цикле вертеброневрологии материал гармонично вплетался в канву основной темы. В 1981 году вышла наша первая научная статья с первыми собственными выкладками по мануальной терапии. Пройдя путь сопротивления и проволочек, в 1983 году наконец были опубликованы основные статьи с результатами исследования первых лет в журналах «Невропатология и психиатрия» и «Советская медицина».

Часть коллег встретила оригинальное направление весьма настороженно. В присланных письмах ощущалось недоумение относительно неожиданного, как показалось, поворота ориентации в вертеброневрологии. Во избежание возможной надвигающейся путаницы в очередных публикациях мы поменяли своеобразный для читателя язык мануального терапевта и подход к проблеме на более привычный. Предлагаемое пособие продолжает служить той же цели взаимопонимания.

Тогда же, в первое пятилетие 80-х, ученица К.Левита из Братиславы пани Ева Рыхликова проводит цикл специализации на базе кафедры рефлексотерапии в Москве. Из большой группы лишь единицы представляли себе предмет, с которым им предстояло познакомиться. Приехав на цикл по «мануальной рефлексотерапии» врачи считали, что будут обучаться иглотерапии, которая проводится лишь верхними конечностями врача, что и уточнялось организаторами в названии. Другими словами, осведомленность о существовании мануальной медицины была почти на нуле. В том же 1983 году впервые произошло очное знакомство с К. Левитом в Москве, куда он приехал на Европейский конгресс ревматологов. После недельного общения было принято решение о повторном приезде для работы с группой преподавателей. Изучив русский язык, в 1984 году КЛевит подготовил в Казани небольшую группу педагогов. Надвигающаяся перестройка способствовала возможности открытого введения нового предмета в программу последипломного обучения врачей и внедрения в практику здравоохранения.

В 1986 году в Новокузнецке прошел I Всесоюзный съезд мануальных терапевтов. За два-три предшествующих года в ряде регионов страны часть клинических коллективов уверенно взяла курс на освоение проблемы. Разнообразными путями познакомились с мануальной медициной и начали собственные разработки невропатологи и ортопеды Москвы, Запорожья, Новокузнецка, Харькова, Киева, Минска. Творческий интерес к мануальной терапии проявился и в других городах.

В докладах конференции и в первом сборнике работ ощущались высокий энтузиазм и оптимизм. С серьезными высказываниями и интересным материалом соседствовали благодушие и недальновидность, граничащие порой с легкомысленностью и даже недостоверностью. Эдаким бравурным маршем, казалось, начинала шагать по стране мануальная терапия, судя по выводам многих выступающих. Почему-то многие авторы заявляли о своем давнем, чаще 10-летнем, опыте работы не каком-нибудь, а именно мануальном. Не хотелось бы к этому возвращаться, но тогда, в 70-х, очевидно, не только опыта не было, но даже «слыхом не слыхали» об этом направлении. Если в те времена, так сказать, на старте, можно было понять и объяснить попытки самоутверждения, то абсолютно неясны сегодняшние повествования иных авторов о дебюте в СССР мануальной терапии якобы в начале 70-х. Разумеется, оплошность в 10-12 лет для мировой истории ничто, но такая неточность для реального отечественного стажа мануальной медицины нам кажется более чем заметной. Может быть, причина заключалась в недостаточном интересе «историков» к проблеме. Одни из повествующих тогда еще ходили в школу, другие занимались иными проблемами невропатологии. Корни халатности, так сказать, в альтернативной мотивации. Зачем же тогда браться писать? К чему сие?

В 1987 году мы впервые подвели итог и опубликовали наши методические ошибки и осложнения после проведения манипуляций. В последующем это направление продолжили коллеги из Львова во главе с доктором Шеваго. Во второй половине 80-х были созданы Всесоюзная ассоциация мануальных терапевтов во главе с О.Г.Коганом и вертеброневрологов во главе с В.П.Веселовским. И та и другая структура приступили к подготовке и выпуску собственных научных журналов. Работы в обоих журналах были посвящены идентичным тематикам. Разделение ассоциаций, журналов было весьма искусственным, однако способствовало большей самостоятельности организаторов, либо помогало в мотивах, эквивалентных формированию суверенитетных начал республик или субъектов Федерации. Последующие совместные семинары, конференции, конгрессы подтвердили условность разграничения.

С конца 80-х годов, как на частных встречах, так и на официальных мероприятиях, начали расширяться контакты наших специалистов с зарубежными остеопатами, хиропрактами и мануальными терапевтами. Интерес западных коллег к работе российских специалистов стал общепризнанным. Безоговорочно признавался авторитет нашей ориентации и разработок в области диагностики, клиники, патогенеза нейроортопедических заболеваний. По иронии судьбы первый международный семинар по мануальной терапии для профессорско-преподавательского состава, проведенный в СССР, захватил дни путча с окончанием большевистской эры, что было весьма символично. После распада тоталитарной империи ассоциация вертеброневрологов получила статус Международной, точнее, Всемирной, а мануальная — Всероссийской. Возвращаясь к теме слепого преклонения или увлечения зарубежьем, следует без ложной скромности учесть давно свершившийся факт. Наша вертеброневрологическая школа — передовая в мире. Казалось бы, очевидно. Однако чуть раньше поставленный волевым решением бюрократической знати СССР во главу проблемы ВЗНС (вертеброгенные заболевания нервной системы) Минский НИИ неврологии — известная и достойная организация — стал активно призывать к упрощению диагнозов, заключений, трактовок и т.д. Допустим, это было в период застоя. Но и сейчас из иных коллективов вдруг выплывают случайные статьи с призывами свести проблему, а следовательно, и диагностику лишь к нескольким вариантам, например: «мышечный синдром» или «миофасциаль-ный», «поясничная боль», «корешковая боль». Зато будет как у «них», на Западе.