Ложь
«Норманской теории»

История славян долго оставалась трудно решаемой проблемой, над которой малоуспешно трудились учёные. Тормозящей причиной было длительное господство в русской исторической науке «норманской теории» происхождения древнерусского государства. То была лжетеория, «претворяющая на русской почве взгляды националистической германской историографии», которая «стремилась изобразить древние восточнославянские племена в виде лесных звероловов… и всячески принизить значение славян в историческом процессе». Так её оценивал академик П.Н. Третьяков. Согласно той «теории» история славянства начиналась лишь с образования Киевского государства (IX в. н.э.). В действительности же это государство было «итогом длительного, уже пройденного ими исторического пути» (П.Н. Третьяков).
Изучение этого пути, то есть подлинной славянской истории и особенно места в ней нашего края, составит предмет дальнейшего разговора. А потому необходимо, прежде всего, обратить внимание на основные источники этой истории. Их три: свидетельства древних авторов, лингвистическая география и славянская археология. Все они, заглушенные «норманской теорией», долго молчали. Возьмем первый из них. Даже когда многое было известно об антах и склавинах, эти сведения либо открыто игнорировались, либо под разными предлогами отрывались от истории Руси сторонниками указанной теории, так как находились в явном противоречии с ней. Два другие - лингвистика и археология - тогда почти ещё не разрабатывали древнеславянскую тему. Все эти источники «бойко заговорили» лишь после того, как была изобличена и отвергнута «норманская теория».

Анты и склавины

Теперь остановимся на источниках подробнее. Первый - это сочинения античных, византийских, арабских и других историков, географов и путешественников: Геродота (V в. до н.э.), Страбона - Плиния - Тацита (I в. н. э.), Птолемея (II в. н.э.), Йордана - Прокопия - Маврикия (VI в. н.э.) и т. д. Огромное значение их трудов состоит в том, что они донесли до нас первые письменные сведения о славянах. Хотя это были уже не те праславяне, какие скрыты дымчатым покрывалом глубокой древности, а их более поздние потомки в основном из первого тысячелетия нашей эры, но они определённо были славянами. На это прямо указывали названные древние авторы, именовавшие их антами и склавинами. Византийцы VI в. н.э. Прокопий Кесарийский и Маврикий Стратег писали о них: «У тех и других один и тот же язык... и по внешнему виду они не отличаются друг от друга...», они «сходны по своему образу жизни» и «по своим нравам».
По свидетельству готского историка VI в. н.э. Йордана, земли склавинов располагались по Днестру, Прикарпатью, доходя на западе до Среднего Дуная и на севере до верховья Вислы. Земли антов он расположил от Днестра до Днепра, а в некоторых частях и до бассейна Дона, следовательно, и до наших мест. Он же, Йордан, указал на генетическую связь склавинов и антов с венедами, земли которых находились севернее, в бассейне Вислы: «От истоков реки Вистулы на неизмеримых пространствах основалось многолюдное племя венедов. Хотя названия их изменяются теперь в зависимости от различия племён и местностей, однако, главным образом, они именуются склавинами и антами...». Названный выше Прокопий Кесарийский оставил существенное замечание о них: «В древности оба эти племени назывались спорами, думаю, потому, что они жили, занимая страну рассеянно, отдельными посёлками».
Верно ли его объяснение - не знаю, но сам этот факт крайне важен для нас характеристикой уклада жизни славян. Её далее развивает Маврикий Стратег: «Они селятся в лесах, у неудобопроходимых рек, болот и озёр, устраивают в своих жилищах много выходов вследствие случающихся с ними, что и естественно, опасностей. Необходимые для них вещи они зарывают в тайниках, ничем лишним открыто не владеют и ведут жизнь бродячую...». Далее Маврикий характеризует их хозяйство: «У них большое количество разнообразного скота и плодов земных, лежащих в кучах (скирдах?), в особенности проса и пшеницы».
Об их общественном строе сообщил Прокопий Кесарийский: «Эти племена, склавины и анты, не управляются одним человеком, но издревле живут в народоправстве (демократии), и потому у них счастье и несчастье в жизни считается делом общим». Когда надвигалась военная угроза, требовавшая объединения сил, то у склавинов и антов возникали общинные племенные союзы под властью одного вождя. Такими вождями были Ардагаст, Добрит, Пирогост и др.

Славяне – этнический сплав племен

Здесь приведена лишь малая толика из всего количества тех свидетельств древних авторов, опираясь на которые советский историк П.Н. Третьяков сделал исключительно интересный и важный вывод о том, что славяне, в конце концов, явились продуктом разноплеменного смешения. Он пишет: «... все эти племена в течение последних веков до н.э. и первых веков н.э., в условиях насыщенной бурными событиями исторической обстановки Северного Причерноморья и Прикарпатья, подобно металлам, попавшим в один горн, мало-помалу создали новый, ранее неизвестный этнический сплав – славянские племена.
Главными составными частями этого сплава, определившими его основные черты, послужили, бесспорно, племена Среднего Поднепровья, затем венеды, обитавшие по Висле, и лугийские племена верховьев Одера, т.е. племена, в какой-то мере близкие друг другу ещё с глубочайшей древности. На рубеже нашей эры все они оказались в беспокойной обстановке периферии римской провинции. Неоднократные передвижения племён, их объединения для совместного отпора врагу, смешение племён, подчинение одних другими - всё это неизбежно должно повлечь за собой дальнейший рост этнической консолидации местного населения… Именно такую картину рисует Страбон на страницах своей «Географии»... Непосредственные предки славян - племена Среднего Поднепровья, венеды и лугии избегли суровой участи ряда фракийских племён, разгромленных римскими легионами и подвергшихся романизации. Они сохранили свою независимость, значительно окрепли и, объединив вокруг себя многочисленных соседей, выступили,.. как новая могучая историческая сила, имя которому – славянство».

Лингвистика и археология

Прародина славян найдена

Ученых-славистов, прежде всего, интересовали прародина славян и время их образования. Для этого они искали в разных местах Центральной и Восточной Европы наиболее древние памятники праславянской культуры. Но среди них упорно держался разнобой мнений: одни относили появление славян к VIII в. н.э., другие - к VI в. н.э., третьи - на рубеж эр, четвёртые - за полторы тысячи лет до н.э. К настоящему времени археология дала достаточные материалы, позволившие, наконец, разобраться в проблемах славянского этногенеза, столь долго остававшегося «тайной за семью печатями». Теперь история славян прослежена на протяжении 3,5 тысячелетий. Наконец, определился взгляд на прародину славян. В современной исторической науке прочно утвердился вывод о том, что колыбелью славянства была территория, ограниченная Балтикой на севере, Одером и Эльбой на западе, Прикарпатьем и Нижним Дунаем на юге и бассейном Вислы на востоке.
Формирование славян проходило через несколько археологических культур, которые, сменяя друг друга, отражали этапы этого процесса, начиная с глубокой древности, не ближе как с бронзового века. Лужицкая и тшинецко-комаровская культуры были уже славянскими. Их роль и место учёные трактуют следующим образом: «Расселение лужичан около 1500 г. до н.э. в междуречье Вислы и Одера привело к отделению балтов и образованию славян» (Г.Н. Матюшин). И ещё: «…с первичными славянскими племенами следует отождествлять тшинецко-комаровскую культуру XV-XIII вв. до н.э., простирающуюся от Среднего Поднепровья на востоке до Одера на западе» (Б.А. Рыбаков).
Здесь же уместно заметить, как с данными археологии согласуется лингвистика: «Исходной позицией для последовательного рассмотрения истории славян следует считать период отпочкования славянской языковой семьи от общего индоевропейского массива, который лингвисты датируют началом или серединой второго тысячелетия до н.э.» (Б.А. Рыбаков). Относительно этого времени академик предложил применять термин «праславяне». Ту же позицию занимал А.А. Шахматов.
Поиском прародины праславян занимались не только археология, лингвистика, история, даже палеоботаника привела к тому же результату польского учёного К. Яжджевского. Исходя из того, что рожь издавна называлась «славянским хлебом», он стал искать в Европе ту территорию, где её посевы превалировали среди злаковых культур. И нашёл: 2,5 тыс. лет назад этим местом было пространство между Одером и Вислой. Западнее Одера, у германцев, в посевах хлебных культур господствовал ячмень, к востоку от Вислы рожь не сеялась вплоть до VI-VII вв. н.э., а в лесостепи она появилась лишь в VIII-ХI веках н.э. Таким своеобразным способом было получено ещё одно косвенное указание на прародину славян.

Движение славян на восток

Итак, прародина их найдена. Но этого нам мало, далее нас интересует следующий вопрос: Когда и каким путём этот народ оказался в бассейне Дона, т.е. в нашем крае? Обобщив труды многих исследователей, академик Б.А. Рыбаков совокупно ответил: «Вычленение праславян из индоевропейского массива было... на рубеже третьего и второго тысячелетий до н.э. Появляется подвижное пастушеское скотоводство... В первой половине второго тысячелетия до н.э. началось широкое расселение пастушеских племён по Восточной Европе. Конные пастухи, вооружённые боевыми топорами, медленно перегоняли свои стада (примерно со скоростью в 10-12 км за один год), расселяясь до Валдая и Средней Волги... По окончании расселения, к середине второго тысячелетия до н.э. обозначился процесс постепенной консолидации осевших родственных племён в большие этнические массивы. Одним из таких массивов и были славяне».
Такова яркая картина медленного, но неуёмного продвижения праславянского населения на восток. 0днако она слишком обща - указывает на обширное пространство и ставит две новые проблемы. Первая. Не обошло ли это движение наш край стороной, есть ли свидетельства славянского присутствия на Северском Донце и Осколе?
Вторая - это требование более глубокой детализации самого движения по этапам со ссылками на археологические культуры. Только археология в состоянии дать ответ на это. И она ответила. Если в 1962 году проф. Б.А. Шрамко (Харьков) утверждал, что «...ни одного славянского поселения или могильника этой эпохи в бассейне Донца мы не знаем», то, спустя два десятилетия, акад. Б. А. Рыбаков заявил: «... отдалённым восточным рубежом праславянской инфильтрации был, по всей вероятности, 0скол...». Это утверждение опирается на прочную научную основу, которую в 1988 году охарактеризовали С. А. Плетнёва и Б. А. Тимощук, видные современные археологи: «Советская археологическая наука достигла значительных результатов в изучении истории и культуры древних славян и Руси. Раскопаны сотни славянских поселений и могильников, в больших масштабах исследуются древнерусские города, что позволило с достаточной полнотой воссоздать историю славян, которая не нашла своего отражения в письменных источниках...».
Эти выявленные сотни памятников представляют генетически связанный ряд славянских археологических культур, имевших тенденцию продвижения в восточном направлении. Это было заметно уже на примере лужичан (ХV – IX вв. до н.э.). Родственные им белогрудовские племена (XIII-IX вв. до н.э.), относящиеся к позднему бронзовому веку, оказались уже на Среднем Днепре. Там же локализовалась сменившая белогрудовскую чернолесская культура (Х-VII вв. до н.э.) - рубеж бронзы и железа. На смену ей приходит культура скифской поры – сколотская, распространившаяся на Левобережье Днепра до Ворсклы включительно. Из этой вырастают зарубинецкая и позднезарубинецкая (III в. до н.э. – III в. н.э), преобразующиеся в киевскую культуру (III - V вв. н.э.). И, наконец, всех их вершит пеньковская культура (VI-VП1 вв. н.э.). Синхронно киевской, но южнее её, в Причерноморской степи, сложилась своеобразная и богатая черняховская культура (III - V вв. н.э.).
Итожим: весь этот сонм археологических культур, выстроенных в генетически хронологический ряд - славянский. Ныне это уже признано такими авторитетами, как академики В.А. Рыбаков, П.Н. Третьяков, В.В. Седов, доктора наук С.А. Плетнева, И.П. Русанова, Э.А. Сымонович, Е.А. Горюнов, Д.Т. Берёзовец. На той же позиции стоят украинские учёные Г.Ф. Корзухина, О.М. Приходнюк, В.В. Баран, А.Т. Смиленко, М.В. Любичев, Р.В. Терпиловский, О.В. Сухобоков и другие. Особенно большой вклад внёс в эту работу доктор наук А.Н. Обломский, раскопавший 35 памятников позднезарубинецкой и киевской культур, а, кроме того, охвативший сплошными разведками верховья Сейма, Псла, Ворсклы, Северского Донца, Кореня и часть Оскольской долины. Проведённые исследования позволили ему заявить: «Киевский и пеньковский типы памятников, таким образом, относятся к одному культурному ряду…Основу археологического комплекса пеньковки составляют традиции киевской культуры. На протяжении V в. в лесостепном Поднепровье и на Днепровском Левобережье происходит смена населения. Опустевшие после ухода «черняховцев» территории заселяются потомками киевских племён».

Славяне на Осколе

Из названных выше славянских археологических культур, по крайней мере, пять в своём движении на восток достигли нашего края. Их памятники обнаружены на территории Белгородской и соседних областей. В Валуйском районе это расположенные по Осколу поселения: Колосково-2, Колосково-4, Колосково-7, Лавинский Луг, Кузнецовка-2, Ситнянская Лука, Пузино и др. Этим списком славянская археология Поосколья далеко не исчерпывается. При необходимости его можно существенно умножить, даже не привлекая соседних районов и областей. Но пока делать этого не следует. Однако один тип памятников уже сейчас привлекает особое внимание – это Колосковский и Валуйский клады, так как они, с одной стороны, исключительно выразительны и ценны, а с другой, были «первыми ласточками» в изучении оскольской истории славян, хотя и не были сразу правильно истолкованы.
Кладами называют особый вид исторических памятников - намеренно зарытые в землю наиболее ценные вещи, которые не были востребованы потом их владельцами. Причина невостребованности обычно остаётся не выясненной: либо их хозяева были навсегда изгнаны новой волной пришельцев, либо вовсе погибли. И вот эти вещи, пролежав много веков в земле, вдруг совершенно случайно открываются другим людям, представляя теперь главный интерес с научной точки зрения, сообщая нам информацию об уровне технического мышления, о способе производства, о культуре, о мировоззрении своей эпохи. Обычно в кладах содержатся украшения, ценная бытовая утварь, вооружение и другие предметы. Подобных кладов в междуречье Днепра и Дона уже обнаружено около трёх десятков. Здесь пойдёт рассказ о двух из них, дальше всех продвинувшихся на восток, в долину Оскола.

Колосковский клад

Он был обнаружен в 1895 году близ юго-восточной окраины села Колосково, в 10-20 метрах от линии левого берега реки, на ровной луговой площадке, возвышающейся не более 1 метра над обычным летним уровнем воды. В хорошо сохранившемся железном шлеме были сложены: серебряная пряжка со щитком геральдической формы, серебряная четырёхугольная прорезная бляшка для ремня, 5 бронзовых пальчатых фибул с циркульным орнаментом на щитке (застёжки для верхней одежды), 18 целых и поломанных гладких браслетов из бронзы с утолщёнными круглыми либо сплющенными концами, 5 бронзовых проволочных двухспиралъных подвесок, бронзовая шейная гривна, стеклянные бусы и 2 небольших железных наконечника копий. Значит, муж и жена спрятали самое дорогое: он - вооружение, она - украшения.
Этой неординарной находкой тогда же заинтересовались увлекавшиеся археологией образованные местные помещики барон Н.А. Типольт, барон Р.Ю. Будберг, известный энтомолог В.А. Величковский и А.И. Рябинин. Понимая научную ценность клада, они отправили его в Петербург, в Императорскую Археологическую Комиссию. Оттуда в 1897 году эти вещи в качестве дара поступили в Москву, в Государственный исторический музей. В картотеку их записали готскими, и более полувека таковыми считали. Лишь в 50-х годах академик Б. А. Рыбаков, проведя тщательное исследование, установил славянское происхождение Колосковского клада и датировал его VII в. н.э. Следует заметить, что находчикам этого клада было присуще глубочайшее невежество: одному из них захотелось испытать шлем на прочность, а когда не удалось разбить, бросил его в реку. Вероятно, это был И.Г. Яцкин, так как именно его один из господ зло обозвал: «Дурак ты натуральный!» Слово «натуральный» показалось крестьянам столь необыкновенным, что «прилипло» к парню на всю жизнь в качестве клички. Яцкина давно нет, но место, где он жил, старожилы до сих пор помнят как «Двор Натурального».

Валуйский клад

Этот клад найден также на левом берегу Оскола близ бывшего мужского Никольского монастыря, на бугорке, не затопляемом полыми водами. Случилось это при строительстве фундамента под здание для служащих городской водокачки в 1905 году. Очевидец барон Р. Ю. Будберг сообщил: на глубине в пол-аршина в небольшом низеньком горшочке из плохо обожжённой глины тёмного цвета находилось около пригоршни мелких бус – синих, желтоватых и инкрустированных, 4 медных браслета, проволочные спиральные подвески, бронзовые или медные широкие пластинки, много

Сосуды из трупосожжения: 1 - биконический горшок, 2 - пифос

бляшек для украшения пояса. По отношению к этому кладу находчиками проявлено ещё большее варварство, чем к Колосковскому: рабочие разделили вещи между собой и сплавили в слитки, полагая, что это золото. К моменту приезда из Харькова археолога Н.Е. Макаренко лишь у десятника сохранились 3 медных массивных браслета. Один из толстой круглой, слегка гранёной к концам проволоки, расширенные концы которой украшены поперечными грубыми насечками и кружками с точкою посередине (рис. I), второй толстый, на четыре грани, украшен поперечными пересекающимися накрест линиями (рис. 2), третий аналогичен второму. Судьба этого клада не известна. Можно лишь предположить: поскольку его остатки попали в руки харьковского археолога, они могли погибнуть вместе с фондом харьковского музея в период оккупации. Публикуемые здесь рисунки взяты из Отчёта Н.Е. Макаренко за 1905 г., опубликованного в «Известиях Археологической Комиссии» № 16 в 1906 г. Этот клад был идентичен Колосковскому, раннеславянскому, и, следовательно, датирован так же VII в. н.э.
* * *
С этих двух кладов и выводов Б.А. Рыбакова начался раннеславянский этап истории Поосколья. Существенный вклад в разработку этой проблемы внесла М.Ф. Корзухина. Она составила карту всех аналогичных кладов, расположенных в междуречье Днепра и Дона. Всего к тому времени оказалось около трёх десятков славянских кладов. Колосковский и Валуйский оказались самыми восточными из них. Чтобы доказать, что они не были занесены сюда случайно, требовались дополнительные исследования и находки новых памятников. Они появились. Исследователь А.Г. Дьяченко установил, что обнаруженный им в Цыпляево-I Шебекинского района клад относится к той же группе кладов. В Дмитровке того же района археолог С.А. Плетнева среди множества салтово-маяцких захоронений обнаружил семь раннеславянских кладов. Прибавим к этому перечисленные выше результаты исследований А.М. Обломского и интересные находки А.Н. Бессуднова. Последний, изучая мезолит Поосколья, попутно встретил на левом берегу Оскола (вблизи местонахождения Колосковского клада) бронзовую пластину с циркульным орнаментом (возможно, щиток пряжки). Там же, в срезе противоположного берега, оказался большой горшок, относящийся к той же раннеславянской керамике. В трёхстах метрах выше по Осколу от указанных находок расположена песчаная дюна, где нами неоднократно собирались фрагменты той же самой керамики. Правда, насыщенность почвы ею довольно слабая. Ещё в полукилометре выше по течению Оскола в пойме собиралась та же грубая керамика.
Обращает на себя внимание и сама местность. В пойме между Осколом и его левым притоком Сазоном находится заболоченная старица, постоянно заполненная водой, где растут красивые золотистые лилии. Когда смотришь на карту Поосколья XVII века, то видишь, что бассейн реки состоял из множества мелких речек и ручьёв, бегущих в Оскол, где только Сазонов впадает двенадцать. И всё это сплошь покрыто лесом да с таким колючим терновником, что сквозь него и теперь трудно пробраться. Таким образом, сама местность указывает на возможность и необходимость существования здесь поселений ранних славян. Слабость культурного слоя легко объяснима: это ведь была восточная оконечность славянской «ойкумены»1 , где они то продвигались далее в восточном направлении, то отступали назад под воздействием волнового наплыва кочевников.
Итак, наличие славянских поселений и кладов на Осколе убеждает в том, что славяне уже пришли и сюда. Характер этих памятников позволяет определить время их пребывания здесь. Появились они в нашем крае не позднее начала I тысячелетия н.э., на что указывают вещи с поселений. Клады же говорят об их частичном отходе на запад, и что это могло произойти не ранее VII в. н.э. и не позднее начала VIII в. н.э., что указывает на наличие в пограничной зоне определённых контактов этих двух этносов.
Встаёт вопрос: почему это происходило именно так? Потому что в то время пришли в движение и устремились с Нижней Волги и Северного Кавказа по направлению к Дону, Северскому Донцу и Осколу сильные союзы кочевых племён - авары, хазары, болгары, аланы и др. Их напор частью потеснил славян на запад, а частью ассимилировал.
Но это уже другая глава истории нашего края - об отношениях Руси с кочевниками южно-русской степи.

ссылка - http://www.belsbyt.ru/paper/2002/12/nomer1page5.asp