III. Завоевание Балканского полуострова славянами произошло главным образом в правление Фоки (602-610 гг.) и в первые годы царствования Ираклия (610-641 гг.). История его остается не совсем ясной. Из молчания источников можно сделать вывод, что в сельской местности это происходило медленно и не систематически. Когда же славяне нападали на крупные города и когда их возглавляли или поддерживали авары, это были настоящие военные действия. Аваро-славянские войска двигались в трех направлениях: юго-западном – к Адриатике, южном – к Эгейскому морю и юго-восточном – к Босфору. Большой город Салона на Адриатике, столица римской Далмации, пал между 612 и 615 гг., земли к югу от Савы тоже заняли славяне, и византийское правление на Адриатическом побережье сохранилось в полной мере лишь в нескольких городах, таких как Ядер (Задар), Трагурий (трагир), Спалат (Сплит) и др. Фессалоника подверглась нескольким нападениям славян и аваров в первой четверти VII в. Например, в 616 г. славянское войско из племен, уже прочно заселивших территорию Македонии, окружило ее с суши с моря. Автор “Чудес св. Димитрия” отмечает, что славяне подошли к городу со своими семьями и “хотели после захвата города поселить их там”[11]. Во время осады, как и в других морских предприятиях этого периода, против империи выступает большой союз славянских племен, включающий драгувитов, сагудатов, велейезитов, ваюнитов, верзитов и других; во главе их стоял общий вождь Хацон.

В 626 г. Константинополь перенес самую опасную осаду из всех, каким он когда-либо подвергался. Когда император находился в восточной части Малой Азии, готовя нападение на Персию, каган аваров во главе огромной армии аваров, славян, булгар и гепидов 29 июля появился у византийской столицы; одновременно персидская армия, которая прошла через Малую Азию, расположилась у Халкидона на азиатской стороне Босфора. На этот раз не удалось избежать опасности, которую византийское оружие и дипломатия всегда старались предотвратить: северные и восточные враги империи соединенными усилиями предприняли совместное нападение на Константинополь. Армия кагана, судя по всему, насчитывала 80 000 тыс. человек – в 3-4 раза, вероятно, превышая число воинов, которых могли собрать византийцы. Его стратегическим планом предусматривалось пробить брешь в стенах со стороны суши между воротами Пемптон и Полиандриу, на полпути между Золотым Рогом и Мраморным морем, развернуть для поддержки славянские моноксилы, которые должны были войти в Золотой Рог и брать город с севера, а часть славянских судов использовать, чтобы переправить персидскую армию через Босфор. При нападении с суши использовались сложные осадные машины. Решающее сражение произошло 7 августа. Византийский флот, осведомленный о плане кагана, перехватил славянские моноксилы в северной части Золотого Рога и уничтожил их. Разгром был столь жестоким, что вода покраснела от крови славянских моряков[12]. Той же ночью каган снял осаду и начал отступать к Паннонии.

Последствия балканского вторжения на Балканы – тема, вызвавшая большую дискуссию, что объясняется отчасти недостатком письменных и археологических источников, относящихся к VII-VIII вв., которые составляют один из самых темных периодов в истории полуострова. Этнографическая ситуация, однако, может быть описана со значительной степенью точности. Фактически весь северный и центральный регионы Балкан, расположенные к северу от 40-ой параллели, от Альп до Черного моря, и от Адриатического моря до Эгейского, были заняты славянами.

Славянские завоевания нанесли Балканам значительный ущерб. Города внутри полуострова были разграблены, значительные территории сельской местности подверглись опустошениям и превратились, по словам Прокопия, “в скифскую пустыню”. Римско-византийская административная система практически пала, значительные территории сельской местности подверглись опустошениям, некогда процветавшее христианство этого региона угасло на несколько веков.

Несмотря на все эти потери и разрушения все же нельзя предположить, что между византийцами и славянами не существовало никаких взаимоотношений. Более того, они не могли не становиться более конструктивными по мере того, как славяне начали оседать и обрабатывать занятую землю. Например, в третьей четверти VII в. некий Первуд, вождь племени македонских славян, жил в Фессалонике, носил византийскую одежду и свободно говорил по-гречески[13]. В целом наши познания о культуре славян слишком ограничены, чтобы можно было нарисовать какую-либо определенную картину их соприкосновения с византийской цивилизацией в этот ранний период. Судя по кратким сообщениям византийских авторов VI-VII вв., славяне занимались земледелием и скотоводством, жили в маленьких деревеньках и были организованы в племенное общество, основанное на родовых связях. Никаких развитых политических институтов у славян не было. В этом заключается основное различие между вторжениями славян и германцев на территорию Римской империи. Славяне гораздо позднее, чем германцы, оценили преимущества, которые можно извлечь из политического союза с империей, из принятия римских законов и институтов. У славян не оказалось собственного Хлодвига или Теодориха, и в течение первых двух столетий их пребывания на Балканах некому было преобразовать разрозненные общины в нацию или государство и дать возможность варварской культуре вступить в мирный и выгодный симбиоз с греко-римской цивилизацией. Возможно, вторжение славян было слишком разрушительным, чтобы стала возможной какая-то культурная ассимиляция. Примечательно, что единственное ясное свидетельство византийского культурного влияния на славян от периода их вторжения относится к военной технике, и примером этому могут служить мнение современника, что они “научились воевать лучше ромеев”. Другая причина культурной отсталости балканских славян в VII-VIII вв. заключается в том, что – опять в отличие от готов и франков – они в период миграции и расселения оставались в большинстве своем невосприимчивы к влиянию христианства. Таким образом, сочетание политических, военных и религиозных факторов привело к изоляции славян от их более цивилизованных соседей на Балканах.

Нельзя сказать, что и славяне в свою очередь не оказывали влияния на социально-политическую и экономическую жизнь Византии. В советской историографии было принято преувеличивать их роль в переходе Византии от рабовладения к феодализму. В качестве доказательств приводится то, что поселение свободных славян-общинников на территории Византии укрепило местные сельские общины, усилило вес мелкой свободной собственности, ускорило изживание рабовладельческих форм эксплуатации[14]. Частично с этим можно согласиться. Уже во время своих вторжений, подвергая разграблению и разрушению византийские города – центры рабовладельческой экономики и главный оплот рабовладельческой системы византийского общества, - громя дворцы и поместья знати, истребляя и целыми семьями уводя в плен многих ее представителей, славяне содействовали переходу подневольного населения империи – рабов и колонов – на положение свободных крестьян и ремесленников. С окончанием вторжений и сопутствовавшего им разорения городов, сел, полей новые поселенцы все-таки во многом способствовали восстановлению жизнестойкости Византии, увеличивая производительный земледельческий слой населения империи. Правда, не стоит забывать, что разорение они сами и принесли. Славянское земледельческое население пополняет ряды основной массы византийских налогоплательщиков, дает боеспособные кадры для византийской армии. В византийских источниках имеются совершенно определенные указания на то, что главной заботой империи по отношению к славянам (после окончания их завоевательных набегов) было обеспечить исправное поступление налогов и выполнение воинской повинности. Известно также, что из славян, которых Юстиниан II переселили из Македонии в Малую Азию, он сформировал целое войско численностью в 30 тыс. человек[15].

Однако далеко не сразу и не повсюду Византии удалось превратить новых поселенцев в покорных подданных. Начиная с середины VII в., византийское правительство ведет против них длительную борьбу, стремясь добиться признания своей верховной власти – уплаты налогов и поставки военных отрядов. До этого периода регионы, населенные славянами фактически не принадлежали империи, их даже называли “Склавиниями” и “землей славянской”. Особенно много усилий империи пришлось употребить для покорения славянского населения Македонии и Пелопоннеса. В 658 г. император Констант II совершил поход в Македонию и сумел покорить часть проживающих там славян.

Однако уже через два десятилетия после этого похода македонские славяне вновь выступают против империи. Автор “Чудес св. Димитрия” рассказывает, что славяне, поселившиеся близ Фессалоники, соблюдали мир лишь для видимости. После пленения и казни одного из их вождей Первуда, в течение двух лет (675-676 гг.) славяне подвергали Фессалонику блокаде. В 677 г. осадили ее, но потеряв многих своих вождей, вынуждены были отступить.

Таким образом, на протяжении VII вв. славяне оставались на Балканах практически независимыми. А около 679 г. образовалось и первое независимое от Византии славянское государство – Первое Болгарское царство. Его этническую основу составляли славянские племена придунайских земель.

Заключение

Выводы:

1. Движение славян против Византийской империи носило характер расселения, осуществлявшегося двумя основными волнами с небольшим перерывом между ними: в III-IV вв. н.э. были заселены земли к северу от Дуная, а во второй половине IV-VIII вв. – север Балканского полуострова.

2. Колонизации подверглись преимущественно северобалканские земли (Фракия, Македония, Иллирия, Далмация). Кроме того, существовали отдельные массивы славянского населения в Греции и Малой Азии; имеются некоторые данные, позволяющие предполагать наличие славянских переселенцев в Сирии.

3. Общественный строй славян в период колонизации соответствовал той ступени общественного развития, которая характеризует переход от первобытно-общинного строя к классовому (территориальная община на стадии крайнего разложения с зародышами классовых отношений в виде примитивного рабовладения и разделением общества на знать и рядовых свободных).

4. Оседая на византийских землях, славяне на протяжении длительного времени сохраняли политическую автономию; зависимость их от императорской власти сводилась к уплате налогов и обязанности выставлять военные отряды; да и эти повинности византийской администрации приходилось реализовывать нередко с помощью оружия.

Надо думать, что, оседая на византийских землях, славяне, с одной стороны, в основном сохраняли (по крайней мере до определенного времени) свой общественный строй, принесенный ими со своей родины, а с другой, неизбежно, неизбежно воспринимали многие элементы византийских порядков.

Первый исторический период славянства можно назвать византийским подобно тому, как первый период германской истории, изучаемый на окраинах Западной Римской империи, мог бы назваться романским. Как в основу западноевропейской средневековой истории должны быть положены разнообразные влияния Рима, которые в совокупности принято называть романизацией, так в первоначальной славянской истории одна из главнейших сил принадлежит византинизму. Но византийское влияние на славянах выразилось иначе, чем римское на германцах, равно как и исторические последствия частью мирных, частью враждебных отношений германцев и славян к империи были весьма различны. В то время как германские народы, выступая в истории с более развитыми формами гражданственности, чем славяне, и с резко выраженными чертами индивидуализма, успели образовать на завоеванных территориях римской империи собственные национальные государства под воздействием римских культурных начал и христианства; славяне оказались не в состоянии стереть Византийскую империю и образовать на ее землях национальные княжения; напротив, подчиняясь чарам высшей культуры и становясь послушным орудием изощренной в искусстве обращения с варварами византийской дипломатии, частью слились с империей в один политический организм, частью приняли на себя обязательство оберегать ее от новых варварских нападений.

Вследствие указанных отношений тесного общения и под влиянием разнообразных культурных воздействий древняя славянская история вплоть до периода образования славянских государств в VIII-IX вв. не имеет самостоятельного характера и не только проникнута византинизмом, но и, можно сказать, получает некоторый свет почти исключительно из истории Византии[16]. Принимая во внимание низкую степень социального и культурного развития, на которой находились славяне при соприкосновении с Византией, а также упадок живого творческого духа в правящих слоях византийского общества, эгоизм и продажность администрации, нельзя думать, что славянские вожди и племенная знать воспринимали только хорошее, а не дурное. Южные и юго-западные славяне, будучи передовым постом у границ тогдашнего культурного мира, не только мало выиграли сравнительно со своими северо-восточными сородичами, но едва ли не проиграли, слишком рано приобщившись к византийской культуре.

Византия не видела выгоды для себя поощрять образование крупных племенных групп среди славянства; напротив, все политические расчеты заставляли ее питать рознь и вражду между отдельными племенами, поддерживая и лаская одного вождя и ослабляя другого.

В то же время Византия прилагала все старания к тому, чтобы племенные тенденции более и более замирали, и чтобы вожди славянские не развивались до сознания национальных идей.

В Византии выработалась целая наука управления варварами. В состав императорской канцелярии входило “ведомство по управлению варварами”. Позднее, под контролем логофета дрома, “министра иностранных дел”, эта задача выполнялась общими усилиями нескольких ведомств. Наиболее простым из средств, к которым прибегало это ведомство, был подкуп. В Византии все были убеждены, что любого человека можно купить и, договорившись о цене, добиться от него желаемого. Поэтому Византия не торговалась, когда к ней обращались за субсидиями. Она ежегодно выдавала субсидии вождям варваров за поставку солдат в императорскую армию, либо субсидировала их от случая к случаю. Другим, более деликатным средством, льстившим самолюбию варварских властителей, была раздача им титулов византийской придворной иерархии. Это заставляло варваров верить, что они становятся носителями культуры, латинского престижа, и побуждало их объявлять себя “рабами его императорского величества”. Варваров охотно приглашали вместе с женами и детьми к императорскому двору. В правление Юстиниана эти экзотические правители часто приезжали в Константинополь, причем правительство принимало все меры к тому, чтобы пребывание в Византии оставило у них сильные впечатления. Красота столицы, блеск священного дворца, пышность императорской аудиенции, торжественный церемониал приема – все подчеркивало огромное расстояние между императором и его гостями. Возвращаясь к себе, варвары сохраняли благоприятное впечатление об этом императоре, который так любезно принимал их, и так хорошо платил. “Повесть временных лет” сохранила рассказ о киевском князе Кие, который посетил Константинополь, и с почестями был принят византийским императором.

Византийскому правительству пришлось считаться с появлением славян на своей территории, как со свершившимся фактом – или оно должно было принять новых поселенцев, или отказаться от провинций. И византийцы нашли способы не только обезопасить в конце концов империю от славянских набегов, но частью совсем поглотить тех славян, что поселились на ее территории.

Все несчастье славян было в том, что при встрече с Византией они оказались слишком слабыми в политическом отношении и мало подготовленными в культурном смысле. Их увлекли роскошь и богатство городов; они склонны были желать захватить их силой, но они были весьма далеки от идеи культурных заимствований.

Список литературы

Брайчевский М.Ю. К истории расселения славян на византийских землях // Византийский временник, том 19. – М.: Наука, 1961. – С. 120-137.

Брайчевский М.Ю. Проблема славяно-византийских отношений до IX века в советской литературе последних лет // Византийский временник, том 22. – М.: Наука, 1963. – С. 81-99.

Диль Ш. Основные проблемы византийской истории. – М.: Государственное изд-во иностранной литературы, 1947. – 184 с.

История Византии. Том 1. – М.: Наука, 1967. 524 с.

Кулаковский Ю.А. История Византии. Том 1. – СПб.: Алетейя, 1996. – 402 с.

Левченко М.В. Очерки по истории русско-византийских отношений. – М.: Наука, 1956. – 555 с.

Левченко М.В. История Византии: краткий очерк. – М.-Л.: ОГИЗ, 1940. – 264 с.

Левченко М.В. Византия и славяне в VI-VII вв. – ВДИ. – 1938. - № 4. – С. 32-48.

Липшиц Е.Э. Из истории славянских общин в Македонии в VI-IX вв. н.э. // Сб. Б.Д. Грекову ко дню 70-летия. – М.: Наука, 1952. – С. 49-50.

Литаврин Г.Г. О двух хилбудах Прокопия Кесарийского // Византийский временник, том 27. – М.: Наука, 1986. С. 24 – 30.

Литаврин Г.Г. Еще раз о занятиях и общественной организации славян на Балканах в VI-VII вв. // Византийский временник, том 53. – М.: Наука, 1992. – С. 3-9.

Ломоносов М.В. Древняя российская история. Полн. собр. соч., т.6. – : Наука, 1952. – 358 с.

Оболенский Д. Византийское содружество наций. Шесть византийских портретов. – М.: Янус-К, 1998. – 655 с.

Прокопий Кесарийский Война с персами. Война с вандалами. Тайная история. – М.: Наука, 1993. – 572 с.

Толочко П. П. Русь и Византия (взгляд из Киева) // Культура славян и Русь. – М.: Наука, 1998. – С. 63 – 71.

Успенский Ф.И. История Византийской империи VI-IX вв. – М.: Мысль, 1996. – 827 с.

[1] Ломоносов М.В. Древняя российская история. Полн. собр. соч., т.6. – М.-Л., 1952. – С. 191.

[2] Липшиц Е.Э. Из истории славянских общин в Македонии в VI-IX вв. н.э. // Сб. Б.Д. Грекову ко дню 70-летия. – М., 1952. – С. 49-50.

[3] Брайчевский М.Ю. К истории расселения славян на византийских землях // Византийский временник, том 19. – М.: Наука, 1961. – С. 120-137.

[4] Успенский Ф.И. История Византийской империи VI-IX вв. – М.: Мысль, 1996. – С. 245.

[5] Там же.

[6] Левченко М.В. Византия и славяне в VI-VII вв. – ВДИ. – 1938. - № 4. – С. 37

[7] Литаврин Г.Г. О двух хилбудах Прокопия Кесарийского // Византийский временник, том 27. – М.: Наука, 1986. С. 24 – 30.

[8] Cм. Брайчевский М.Ю. К истории расселения славян на византийских землях // Византийский временник, том 19. – М.: Наука, 1961. – С. 122.

[9] См. История Византии. Том 1. – М.: Наука, 1967. С. 342.

[10] См. История Византии. Том 1. – М.: Наука, 1967. С. 343.

[11] См. История Византии. Том 1. – М.: Наука, 1967. С. 348.

[12] Оболенский Д. Византийское содружество наций. Шесть византийских портретов. – М.: Янус-К, 1998. – С. 63.

[13] Оболенский Д. Византийское содружество наций. Шесть византийских портретов. – М.: Янус-К, 1998. – С. 66.

[14] См. История Византии. Том 1. – М.: Наука, 1967. С. 351.

[15] См. История Византии. Том 1. – М.: Наука, 1967. С. 352.

[16] Успенский Ф.И. История Византийской империи VI-IX вв. – М.: Мысль, 1996. – C. 252.

ссылка - http://altnet.ru/~sasha/vs.htm#_ftnref1