Славяне раннего средневековья - полиэтнос, начало формирования которого относят к землям между Дунаем и Днепром в период 5 - 7 тыс. лет назад [Б.А. Рыбаков, О.Н. Трубачев, другие славяноведы].
Из округи прародины активные группы праславян неоднократно распространялись в дальние земли. Около 400 г. н.э. проявили себя берегах Волги у низовий Оки и Камы, дав ныне знаменитую именьковскую культуру. Имели немало общего со славянами Волыни и Поднестровья, региона черняховской культуры у низовий Днепра. Передвижение к Волге нередко объясняют нашествием гуннов (Седов В.В.Славяне в раннем средневековье. - М.: Институт археологии РАН, 1995. - С.193 - 197), хотя и местные оседлые скифо-сарматы (индоевропейцы) вполне могли трансформироваться в словено-русов (это утверждали многие средневековые авторы).
Уже выявлено несколько сотен именьковских поселений и захоронений. Но в начале УШ века многие из поселений прекращают функционировать. Вероятно, это связано с походом сюда 150-тысячного войска арабов во главе с будущим халифом Мерваном в 737 г. Мерван, по сути, громил у славянской реки основные силы Хазарии, хакан (каган) которой тогда еще любил свинину и был непрочь выпить. Мерван вывел на Кавказ 20 тысяч семей славян, которые большинством якобы погибли (хотя выходцы из этих семей пополнили боевые силы арабов, затем участвовали в знаменитом движении Фомы Славянина; из их среды мог происходить и Иоанн Дамаскин). А неверные хазары вместо ислама с 740 г. стали принимать иудаизм, почти три века все хазарские правители имели иудейские имена.
Память о доминировании славян у Волги арабы сохраняли долго.
Хан Волжской Болгарии Алмуш (Алмаз) просил к 921 г. багдадского халифа прислать миссию для обращения населения в ислам. В составе миссии был талантливый писатель Ибн-Фадлан, оставивший немало свидетельств о нравах славян и русов в ту пору. И всю Болгарию Поволжья арабы упорно называли страной Сакалиба (Славян и их союзников). Алмуш тоже считался царем "сакалиба". Ему подчинялись "сиваны" князя Вирига, эскелы (осколы) со своим царем и барандж-ары. И все они считались "сакалибами" (Ковалевский А.П. Книга Ахмеда Ибн-Фадлана о его путешествии на Волгу в 921 - 922 гг. Харьков, 1965. - С.121 - 148).
"Сакалибы" (созвучие античному самоназванию скифов у Днепра - "сколоты") как славяне не устраивают ряд ученых. Они выводят этноним из арабского "саклаб" (светлокожий, беловолосый), а всех "светлых и белых" связывают только со светлокожими тюрками, финно-уграми и т.д. (М.З. Закиев и другие близкие авторы). Но при всех информационных атаках словено-русы у Ра были, есть и "будут есть". Даже в облике тюрко-славян (от славянских жен нет силы южанам отказываться) и т.д.
Византийцы сталкивались с пограничными славянами V - VI вв. н.э. у низовий Дуная, когда вся пограничная система расселения славян должна была обеспечивать им выживание в условиях частых нашествий врагов. У низовий Эльбы (Лабы) и Одера (Одра), у Вислы, верховий Днепра и в иных местах образ жизни славян (если судить по археологическим данным) заметно отличался от нижнедунайского. Прокопий Кессарийский, соратник императора Юстиниана П, имел такие сведения о приграничных славянах середины VI века:
"Эти племена, славяне и анты, не управляются одним человеком (а как же король антов Бож около 378 г. или царь славян Добрент в 576 г.?!), но издревле живут в демократии (народоправстве; но полисами-демократиями были задолго до нашей эры и города Северного Причерноморья), и поэтому у них счастье и несчастье в жизни считается делом общим. И во всем остальном у обоих этих варварских племен (народов) вся жизнь и законы одинаковы (археологи прослеживают сравнительно "одинаковость" жизни пращуров славян на глубину до 5 - 6 тыс. лет назад хотя бы от Днепра до Эльбы и почти от Балтики до Дуная).
Они считают, что один только бог, творец молний (Перун, Тархунт, Таргитай - сын Зевса; у Геродота), является владыкой над всеми, и ему приносят в жертву быков и совершают другие священные обряды ( хотя бы для обрядов быков надо было вырастить, а выращивали их в Скифии несколько тысячелетий). Судьбы они не знают и вообще не признают, что она по отношению к людям имеет какую-либо силу. И когда им вот-вот грозит смерть, охваченным ли болезнью, или на войне попавшим в опасное положение, то они дают обещание - если спасутся, тотчас же принести богу жертву за свою душу; избегнув смерти, они приносят в жертву и то, что обещали, и думают, что спасение ими куплено ценой этой жертвы".
На любые жертвы, по сути, шли пращуры славян, чтобы тысячи лет защищать родные земли. Просить же спасение у бога (вне зависимости от его имени) характерно людям со времен каменного века.
"Они почитают реки (Эридан, Рудон - Двину; Ра - Волгу и т.п.), нимф (от нимфы Борисфениды - дочери Борисфена-Днепра - у Зевса и родился, по данным Геродота, якобы около 35 веков назад Таргитай-Тархунт), и всякие другие божества, приносят жертвы всем им и при помощи этих жертв производят гадания (у скифов около 25 веков назад были распространены гадания по связкам прутьев и внутренностям животных).
Живут они в жалких хижинах (полуземлянках), на большом расстоянии друг от друга, и все они часто меняют места жительства (это явно приграничный образ жизни). Вступая в битву, большинство из них идет на врагов со щитами и дротиками в руках (большие щиты у пехоты венедов-славян отмечал Тацит около 19 веков назад на землях от Балтики до Дуная).
Панцирей же они никогда не надевают (защитные доспехи отмечаются у воинов Скифии задолго до нашей эры), иные не носят рубашек (хитонов), ни плащей (накидок), а только одни штаны, подтянутые широким поясом на бедрах, и в таком виде идут на сражение с врагами. У тех и у других один и тот же язык, достаточно варварский (вульгаризмы-волгаризмы из этого языка попадали в языки римский и византийско-греческий).
И по внешнему виду они не отличаются друг от друга. Они очень высокого роста и огромной силы (это говорилось и об античных скифах, наследниках Геракла - Георгия Победоносца). Цвет кожи и волос у них очень белый или золотистый (русый, рыжеватый) и совсем не черный, но все они темно-красные. Образ жизни у них, как у массогетов (во главе с царицей Тамирис разгромили у Каспия в 529 г. до н.э. полчища Кира; Томы-Констанца стали столицей Скифии Малой), грубый, без всяких удобств, вечно они покрыты грязью (грязь среди знати венедов отмечал Тацит), но по существу они не плохие и совсем не злобные, но во всей чистоте сохраняют гуннские нравы ( союз гуннов и антов существовал со времен Божа, славяне Онегесий и другие входили в элиту царя Скифии и Германии гунна Аттилы; подобный образ жизни своего народа отмечали задолго до нашей эры Анахарсис и другие скифские мыслители).
И некогда даже имя и славян и антов было одно и тоже (чуть ранее аланский историк Иордан указал это имя - венеды-виниты). В древности оба эти племени назывались "спорами" (рассеянными), думаю, потому, что они жили, занимая страну "спораден", "рассеянно", отдельными поселками. Поэтому-то им и земли надо было занимать много. Они живут, занимая большую часть берега Истра, по ту сторону реки" (Прокопий из Кесарии. Война с готами /Пер. С.П. Кондратьева. - М.,1950. - С.297 - 298).
Действительно, чтобы контролировать "великую и обильную землю" (по словам русских летописей), словено-русы с древних времен должны были рассеять свои поселения по огромной территории от Черного моря и Каспия до Балтики и Белого моря (а скифы - от Дуная до Алтая). Иногда их селения оказывались в соседстве с другими народами, поэтому археологически четко выявлять их и бывает трудно. Жители другого берега Дуная во времена Кира именовались гетами, а в начале средних веков гетами иногда называли и славян.
Когда царь славян Добрент со своими полководцами громил Византию, будущий император Маврикий (или его соратник) сочинил около 580 г. пособие, как воевать со славянами. И там он сообщил немало любопытного.
"Племена славян и антов сходны по своему образу жизни, по своим нравам, по своей любви к свободе; их никоим образом нельзя склонить к рабству или подчинению в своей стране (в чужой они были готовы на сербис-сервис - услужение). Они многочисленны, выносливы, легко переносят жар, холод, дождь, наготу, недостаток в пище (скиф Анахарсис и античные авторы говорили это именно о скифах).
К прибывающим к ним иноземцам они относятся ласково и, оказывая знаки своего расположения, (при своих переходах) из одного места в другое, охраняют их в случае надобности. И если бы оказалось, что по нерадению того, кто принимал у себя иноземца, последний потерпел какой-либо ущерб - принимавший его ранее начинает войну (мщение), считая долгом чести отомстить обидчику за иноземца.
Находящихся у них в плену они не держат в рабстве, как прочие народы - в течение бесконечного времени, но, ограничивая срок рабства, предлагают пленным на выбор - желают ли они за известный выкуп возвратиться восвояси или остаться у славян (там где находятся) на положении свободных и друзей?
У них большое количество разнообразного скота и плодов земли, лежащих в кучах, в особенности проса и пшеницы".
Археологи выявили ямы-кладовые на землях славян со времен каменного века (там много костей всяких животных, следы рыбных и злаковых запасов). Пшеница (полба) и просо встречаются уже 4 - 5 тыс. лет назад. Связанные пленные в Костенках под Воронежем отмечены на период до 25 тыс. лет назад. Подобных археологических аналогов - бездна.
"Скромность их женщин превышает всякую человеческую природу, так что большинство их считают смерть своего мужа своей смертью и добровольно удушают себя, не считая пребывание во вдовстве за жизнь".
Священные захоронения женщин наблюдаются на землях будущей Руси (Костенки, Сунгирь под Москвой) около 25 тыс. лет назад. Например, в Сунгири вместе с мальчиком была похоронена и девочка. Кто-то из похороненных явно предназначался другому в супруги. Смерть одного вызвала смерть другого. Вопрос лишь в том, доминировал ли тогда матриархат или патриархат.
Опасные приграничные районы диктовали один скрытный образ жизни. "Они селятся в лесах, у неудобопроходимых рек, болот и озер, устраивают в своих жилищах много выходов вследствие случающихся с ними опасностей, что и естественно. Необходимые для них вещи они зарывают в тайниках, ничем лишним открыто не владеют и ведут жизнь бродячую (скитаются)".
Такой образ селений - в регионах собственных промыслов - тоже прослеживается на землях России десятки тысячелетий. Своеобразные бараки со многими выходами известны в палеолитических Костенках. Бродячий образ жизни "скифов" (скитальцев) отмечен многими античными авторами.
"Сражаться со своими врагами они любят в местах, поросших густым лесом, в теснинах, на обрывах; с выгодой для себя пользуются засадами, внезапными атаками, хитростями - и днем и ночью, изобретая много разнообразных способов. Опытны они также и в переправах через реки, превосходя в этом отношении всех людей… Они и мастера заманивать противника".
Именно такое мастерство заманивания проявили жители Скифии в войне против войск Дария I около 512 г. до н.э. Славяне умели лежать на дне часами, дыша через трубки камыша. Знающие это враги, долго приглядывались к зарослям, затем вырывали из воды дыхательные трубки или втыкали их в горло скрывающимся под водой.
При Маврикии каждый славянин был вооружен двумя небольшими копьями (дротиками). Некоторые имели со времен венедов прочные труднопереносимые щиты. Воины из славян пользовались деревянными луками и ядовитыми стрелами (намоченными особым сильнодействующим ядом).
"Сильнодействующим, если раненый не примет до этого противоядия и не использует другие вспомогательные средства, известные опытным врачам, или тотчас не обрежет кругом место ранения, чтобы яд не распространился по телу".
Добычу славяне нередко демонстративно оставляли, а когда враги бросались на оставленное, они возвращались и окончательно громили неприятеля. Эта тактика применялась скифами и в войне с Дарием I.
"Не имея над собой главы и враждуя друг с другом, они не признают военного строя, не способны сражаться в правильной битве, показываться на открытых и ровных местах (античные скифы славились как самые умелые воины). Если и случиться, что они отважились идти в бой, то они с криками слегка продвигаются вперед все вместе. И если противники не выдержат их крика (ура!) и дрогнут, то они сильно наступают; в противном случае обращаются в бегство, не спеша помериться силами с неприятелем в рукопашной схватке".
Византийцы выходили в тылы тех славян, цари и князья которых уже обосновывались на землях самой Византии. Общины в тылу нередко враждовали друг с другом, так как никакой род не хотел допустить власть над собой соседнего рода. Якобы, по русским летописям, борьба родов славян и стала причиной приглашения варягов на правление Русью. Но судили авторы о славянах именно по тыловым селениям словено-русов, так как основная масса воинов-славян уже селилась в империи.
"В общем они коварны и не держат своего слова относительно договоров (выходит, почти полторы тысячи лет назад империя со славянами договоры все же уже заключала); их легче подчинить страхом, чем подарками (правда, Рим откупался от скифских царей подарками в тысячи фунтов-гривен золота).
Так как между ними нет единомыслия, то они не собираются вместе, а если и соберутся (вече: примеры по средневековому Новгороду), то решенное ими тотчас же нарушают другие, так как они все враждебны друг другу и при этом никто не хочет уступить другому (подобное можно обнаружить в любом народе). В сражениях наибольшую опасность для них представляет метание в них стрел и копий, внезапные нападения из засады и набеги отрядами из разных мест, сражения с легковооруженной пехотой в открытых и ровных местностях".
Далее стратегическое пособие конца VI века подробно описывало, как накапливать большие ресурсы и умело использовать их в войнах со славянами. Требовалось приготовить много метательного оружия. Оснастить всем необходимым конницу и пехоту. Построить плавучие (понтонные) мосты, чем увлекался Кир в войне 529 г. до н.э. с войсками царицы Тамирис. Изготовить надувные мешки из бычьих и козьих шкур, что характерно уже воинам Александра Македонского, форсировавшим реки на южных рубежах Скифии. Еще одна деталь византийской стратегии: "Нападать на славян следует главным образом в зимнее время; тогда деревья стоят обнаженными и за ними нельзя скрываться как летом. На снегу тогда остаются заметными следы убегающих; запасов у них мало, сами они, можно сказать, обнаженные, да и реки вследствие сковывающего их льда легко проходимы (здесь отражен предшествующий многовековой опыт алчных южан на далекие северные земли)".
Важную роль в борьбе со славянами играли слухи (информационные войны античности и средневековья). Ради победы византийцам все требовалось делать "для распространения слуха, что нападение готовится и в другом месте. Благодаря такому слуху и осторожности вождей (славян), каждый из них будет ждать, что ему придется сражаться за свое, поэтому у них не будет возможности соединиться и нанести мощный удар". Византийцы строили на славянских землях укрепленные лагеря. Грабили славянские поселения подвижные отряды-сотни - их прямо и называли "бандами". Одна банда селения (обычно - крупные) грабила, другая ее прикрывала. 3 - 4 отряда (банд) достигали до 1000 человек опытных "хороших воинов". Такие "тысячи" затем окружали и великих князей Руси, нередко входили и в гвардию Византии. Империя всегда спешила поживиться на землях славян.
"Если же они, как иногда бывает, занимают очень крепкую позицию (имеют город-крепость) и, охраняя свой тыл, не дают возможности вступить в рукопашный бой, равно - окружить себя, ударить с фланга, зайти к ним в тыл, то нужно поставить засаду, а остальным на глазах славян должны притворно отступать. (Славяне тогда якобы покинут укрепление и проиграют)".
Еще один способ: "Если среди них много предводителей и нет между ними согласия, неглупо некоторых из них привлечь на свою сторону речами или подарками, особенно тех, которые находятся поблизости от наших границ (так поступал со скифами, напомним, и античный Рим), а нападать на других - чтобы не все прониклись к нам враждой или не стали бы под власть одного вождя".
Римская политика "разделяй и властвуй!" веками оставалась привлекательной и для Византии по отношению к державе князя Роша. "Нужно за пленными, которые возвращаются к нам или хотят перебежать к нам (обещают показать дорогу или сообщить что-либо важное, как во времена Константина Великого), устанавливать особенно тщательное наблюдение, чтобы не обмануться. Если они оказывают нам помощь, надо их наградить, если вредят, - наказать. (Правда), есть и римляне, которые по обстоятельствам забывают о своих и свое расположение дарят больше врагам".
Здесь признание традиций "двойной агентуры". Двойные агенты-разведчики известны со времен войн Ассирии с Урарту и северной державой, названной позже Скифией. Во времена Александра Македонского таким агентом мог быть Берда, бывавший в Скифии и частью защищавший интересы скифов.
"Найденное во вражеской стране продовольствие не следует уничтожать на месте и (оставлять) бесполезно, но надо стараться перевезти его в свою страну на вьючных животных или на кораблях. Так как их реки вливаются в Дунай ( особенно Сава, Драва и Тиса, тяготеют к Дунаю Серет и Прут), то перевозка на судах очень удобна".
Сделав массу наставлений, автор пособия по войне со славянами заключал: "Все это я написал, по возможности, из своего опыта и из указаний древних (Гомер и Геродот тоже считались древними), приняв все во внимание… Другие наставления (не указанные в книге и существующие у иных авторов) можно вывести из опыта или природных условий… Человеческая природа хитра и непостижима. Много неожиданных планов она может придумать и совершить" (ВДИ. 1941. № 1. С.253 - 257).
Прокопий и Маврикий Стратег писали о славянах почти полторы тысячи лет назад, но связывали со славянами обычаи и черты, какие были в "указаниях древних" авторов (Тацита о венедах, Геродота о скифах - времен Кира и Дария Великих). До сих пор, нередко, это описание распространяется на всех (не только придунайских) славян, но лишь на их образ жизни VI века нашей эры. Якобы славяне и их пращуры раньше не селились в лесах у рек, не славили Перуна (бога молний), не имели скота и не сеяли пшеницу и просо.
Не все ладно и с вождями славян. У Прокопия славяне "не управляются одним человеком", у Маврикия не имеют "над собой главы и враждуют друг с другом" (нет у них и единомыслия). А славные Добрент, Ардагаст, Пирогаст, Мусокий и другие цари и князья славян конца VI века - если следовать массе других свидетельств, - существенно досаждали империи не только у Дуная. Вероятно, византийские (затем и арабские) авторы делали ставку именно на провоцирование розни в элите словено-русов. И эта рознь позже привела к феодальной раздробленности. А в очень недавнее время - к развалу СССР.
Вся чистота "гуннских нравов" славян (и грубость их образа жизни "как массагетов"), русость волос и величина роста и силы неизбежно ставят вопросы о глубине истоков. "Очень высокого роста и огромной силы", что отметил у славян Прокопий, были титаны индоевропейского эпоса, допотопные исполины библии и другие герои времен мифического Прометея - похищения огня у богов. А огонь уже устойчиво поддерживался около 25 тыс. лет назад в очагах бараков-полуземлянок в Костенках под Воронежем. И бродили по будущей Руси народы и общины десятки тысячелетий. Cелились "рассеянно" и выживали в любых трудных условиях.