Заселение славянами Среднего Подесенья

Когда окунаешься в мир своих полевых дневников, то непременно в памяти возникают Усохский могильник VI-VII вв., поселения этого времени Макча, Хохлов Вир, Устье, Брянов Рог и Прорва и, конечно, поселение деснинского варианта киевской культуры III-V вв., раскинувшееся в урочище Лука. Любопытно, что все эти памятники тяготеют друг к другу, а доследованные погребения Луки аналогичны захоронениям Усоха. Погребения этого могильника совершены в неглубоких округлых или чуть вытянутых ямках. Кальцинированные кости очищены. Иногда они находились в лепных, характерных для колочинцев урнах, а иногда сожжения ставились в ямку в каких-то деревянных или лубяных, а может быть берестяных устройствах. Погребения сопровождались иногда пальчатой фибулой, железным ножом или поясной пряжкой, пряслицем. Интересно, что похожие погребения встречены в курганах VIII-X вв. Трубчевского некрополя. Так, интересен курган, исследованный нами у Макчи! Насыпь хорошо сохранилась, включала много золы и мелкого угля, а подстилалась светлым песком. Сожжение происходило на стороне, а останки находились в урне, поставленной в верхней части кургана, имеющей прямую аналогию в посуде волынцевской культуры. В изучении славян Подесенья представляет большой интерес поселение Макча, расположенное на правом берегу Десны у Верхнего Городца. Здесь открыты полуземляночное и наземное, чуть углубленное, жилища. Колочинский слой перекрывается волынцевским, роменским и древнерусским, почти не разделяемыми.

Если киевская культура является, как считают археологи, подосновой пеньковской в Среднем Поднепровье, то ее деснинский вариант лежит в основе колочинской. Топография поселения, хозяйство, погребальный обряд исследованных памятников позволяет предположить этническую близость населения, оставившего их. Заметна и близость в керамике. Таким образом, прослеживается стройная цепочка первобытной истории Брянщины от праславянской почепской эпохи до Древней Руси: I-II вв. почепская культура - III-V вв. киевская культура - VI-VII вв. колочинская культура - вторая половина VII - первая половина VIII вв. волынцевская - VIII-X вв. роменская, входящая в Древнюю Русь. Родственны ли звенья этой цепочки? Повторяю - да. Ведь мне столько пришлось исходить берегов, полей, лугов, столько раскопать, продумать, прочитать работы других авторов, увидеть, общаться с рядом крупных исследователей!

Неоспорима важность находки в Трубчевске клада VI-VII вв. Клады антского времени характерны для Среднеднепровья, открыты на Харьковщине, Курщине, а теперь и на Брянщине. Как видим, Среднее Подесенье в раннем средневековье населяли славяне, а не балты, как пытаются доказать некоторые ученые, игнорируя археологические материалы. Ведь сколько я прошагал и раскопал, а ни одного предмета из Прибалтики не встретил. Нашел я перстень со змеиной головкой, но в кургане XI-XII вв. Трубчевского некрополя, когда племенные различия резко нивелировались, и города населял разноплеменной люд. Это же касается и подковообразных фибул, купленных в Скандинавии и использовавшихся трубчанами как поясные пряжки. Захоронения же в больших срубных ямах Трубчевского некрополя принадлежит, как и в Киеве, местной знати, а не викингам. Ведь такие погребения характерны для южной Руси, а Б.А. Рыбаков считает их каким-то отзвуком далеких скифских погребений. Касаясь срубных погребений, М.К. Каргер утверждает, что "они присущи не только захоронениям знати, но и массовым погребениям горожан". Большие гробовища характерны и для радимичских курганов. В курганах, раскопанных нами у Радутина, обнаружены радимичские захоронения с гробовищами, стоявшими на подсыпке из золы. Здесь, вероятно, как-то вклинивались радимичи в деснинское побережье. Вероятно, корень "рад" лег в основу названий местных сел Радутино, Радинск, Радчино.

А вот находка варяжского меча у Любожичей остается загадкой, так как шурфовка Любожичского городища, проведенная Институтом Археологии (Л.В. Артишевская), в которой участвовал и я, никаких следов битвы не обнаружила. Кто оставил этот меч? Наемный викинг? Знатный русич? Мечи-то мы и покупали, и делали. Интересна история меча, найденного когда-то на Полтавщине. Считали его скандинавским (изображены чудовища), а когда обработали его специальным раствором, то проступило имя русского мастера.

Приверженцы балтских взглядов опираются на замечательный труд В.Н. Топорова и О.Н. Трубачева "Лингвистический анализ гидронимов Верхнего Поднепровья". Но ведь не установлено время возникновения названий рек и озер. Некоторые ученые считают, что гидронимы Подесенья произошли за много тысяч лет до появления балтов, и даже до появления здесь племен шнуровой керамики, если с нею связаны балты. Например, литовский ученый А. Сейбутис, досконально изучив названия видов рыб и прирученных в древности животных, установил, что самым древним гидронимом является "лоша", что происходит от лососевых, водившихся в северных морях и тамошних реках. Ученый считает, что гидронимы сложились около 15-20 тыс. лет назад, когда на большой территории существовала языковая общность, распавшаяся, когда появились мощные клинья заболоченности от таявшего поздневалдайского ледника, разобщившие одноязычное население на отдельные группы, где стали складываться собственные языки, а прежние названия так и дошли до наших дней. Если "балтоманы" выводят название Навли из литовского "нау" - "смерть", то слависты из славянского "нава" - "русалка" - Русалочья река. Если согласиться, что Нерусса происходит от латвийского "чистая река", "чистая вода", то почему ее притоки Марица, Кубань и Колодезь получили названия из других, небалтских языков? Аналогию первому мы находим в Болгарии (из фракийского, восходящему к корню, имеющему значение "море"), название второго притока отложилось, очевидно, как на Северном Кавказе, из античного через тюркский. Название же Колодезь происходит от "колодец", "источник". Какая-то часть названий урочищ отложилась из литовского в XV-XVI вв., когда Литва овладела Подесеньем. В Трубчевском районе имеются Литовские могилы, оказавшиеся древнерусскими курганами, и урочища Панщина и Литовня.

Крупные ученые, исследовавшие памятники Среднего Подесенья (П.Н. Третьяков, Э.А. Сымонович, Е.А. Горюнов, Р.В. Терпиловский) считали, что оно в раннем средневековье населялось славянами, а не балтами, чему соответствуют и результаты наших раскопок. Археологами установлено, что волынцевская и роменская культуры являются основой племенного союза северян. Очерчен район их обитания: Днепровское правобережье, часть Харьковщины, Курщина, Черниговщина и юго-западный участок Брянщины, включающий Вщиж. Почти все городища имеют здесь роменские, а некоторые - и волынцевские отложения. О расселении славян в предгородское время говорит и летопись: "А друзие седоша по Десне, и по Семи, и по Суле и нарекошеся север". Кветунский и Стародубский археологические комплексы сыграли в этом важную роль. Кветунь, являясь одним из крупных северянских центров Подесенья, имела большое значение в освоении Киевом северо-восточных земель и в полюдье, а с развитием производительных сил становится городским центром большого ополья.

Здесь начинает свою историю Трубчевск, являясь в древнейшую пору культовым центром, где отправлялись религиозные действа обитателей большой округи, о чем говорит исследованный нами Большой курган-святилище, перекрывавший большие кострища с пережженными костями жертвенных животных, земляные кольцевидные оградки - солнечные символы и следы стоявших когда-то деревянных идолов. Памятник является уникальным, так как славянских святилищ, перекрытых насыпями, еще не встречено. Кветунский комплекс, находящийся в 9 км южнее современного Трубчевска, отличается яркими городскими признаками: колоссальный могильник, в котором, как и в Черниговском, в погребениях отсутствовала керамика, разноэтничность погребенных (радимичи, северяне, дреговичи), захоронения знатных, аналогичные киевским; курганные шапки, характерные для Чернигова, значительные (15 га) размеры детинца и посада, христианские погребения, совершенные до официального принятия в 988 г. новой религии, какая-то (торговая?) связь с Византией, о чем говорит название местного урочища Рум.

Как видим, археологические исследования свидетельствуют об освоении Среднего Подесенья славянами не с летописных времен, а с начала I тыс.н.э., о том, что все прослеженные нами археологические культуры имеют этническую близость, что здесь не встречено ничего балтского, как и норманнского. Если же скандинавы и служили, как наемники, в дружинах наших князей, то они не влияли на местную историю. Это, вслед за великим Пушкиным, позволяет нам сказать: "Там русский дух! Там Русью пахнет!"