Культ

Различия в развитии религии приводили и к разнообразию культов богов, которые также не были одинаковыми повсюду. Там, где сказывалось влияние других чужеземных культов, находившихся на более высокой ступени развития, как это было, например, на Руси или в землях балтийских славян, там, где религия приобретала официальный и государственный характер, где была под рукой специальная каста жрецов, которая ставила своей целью не только служение богу, но и поддержание и возвеличивание его славы и мощи, там и культы, разумеется, приобрели иные формы, чем у народов, знавших только домашних и скромных богов. Молитвы и жертвоприношения были более пышными и сопровождались иногда кровавыми сценами; алтари, на которых приносились жертвы, были более великолепными; в честь богов воздвигались больших размеров идолы, покрытые серебром и золотом. Черты и атрибуты этих идолов должны были производить на собиравшихся верующих возможно большее впечатление. Помимо этого, воздвигались они не под открытым небом, а под кровлей специального здания, которое хотя и было деревянным, но зато было богато украшено резьбой, рисунками и металлическими украшениями.

Такие здания нам известны во всех значительных культовых центрах балтийских славян.80 Они, несомненно, были и на Руси, о чем свидетельствуют упоминания в некоторых литературных источниках и находка, по-видимому, какого-то святилища, открытого в Киеве под Десятинной церковью81. О языческих храмах у других славян древние источники не упоминают. Однако существавание таких храмов более чем вероятно, хотя ни чешские, ни польские святилища никогда не имели такого значения, какое имел храм бога Сварожича в Ретре или храм Святовита в Арконе, подробное описание которого оставил Саксон Грамматик и фундамент которого с четырьмя колоннами внутри и пьедесталом для статуи раскопал Карл Шухардт82 в 1922 году.

Идолы богов обычно делались из дерева, реже из камня, покрывались золотом или серебром и в соответствии с функциями этих богов снабжались различными атрибутами, среди которых неизменно находился кубок или рог для питья. В церковной славянской литературе X и XI веков такая статуя бога называлась идолъ (от греч. eidolon), болван, истуканъ, кумиръ, стодъ. Все эти названия чужеземного, большей частью тюрко-татарского происхождения. Славянскими названиями были модла, капъ и соха, однако не все эти названия засвидетельствованы в древнейшее время.83

Идолов было много, особенно у западных славян, и епископ Герберт Бранденбургский еще в начале XII века уничтожил у полабских славян "multa atque innumerabilia idola".84 Об этом же свидетельствует и Гельмольд (1.52, 83), указывая на то, что славянские селища и городища изобиловали идолами. Помимо статуи богов, в домашнем обиходе имелись также и небольшие идолы демонов низшего разряда, особенно пенаты, ставившиеся на очаг или в углу против печи, и если на Украине и Польше такой угол и полку, на которую ставят святые иконы, называют божник, а сами иконы -- боги, то это явная реминисценция древнего языческого периода.85

Особенностью идолов балтийских и полабских славян была поликефалия неизвестного происхождения, отличавшая славянских идолов от так называемых каменных баб -- могильных памятников тюрко-татарских народов, большое количество которых было найдено в южной России, на Северном Кавказе и далее, вплоть до Алтайских гор.86 Вообще же из того, что мы могли бы считать языческими памятниками славян, сохранилось очень немного. Наиболее известным памятником этого рода является так называемый Святовит, найденный в 1848 году в реке Збруч в восточной Галиции и хранящийся сейчас в коллекции Краковской академии. Достоверность и значение Святовита вызвали много споров.87 Идол Святовита представляет собой четырехгранную колонну из известняка высотой 2,7 м, которую вверху венчает голова с четырьмя лицами. Памятник этот я считаю настоящим, и хотя на нем и видны бесспорные следы восточного и античного влияния, все же в целом он, несомненно, представляет собой идола какого-то божества из западных славянских земель. Разумеется, это не Святовит; имя бога, которого изображал этот идол, мы не знаем. Помимо этого Святовита, сохранилось еще несколько каменных памятников, которые, основываясь на месте находки, стиле и атрибутах, а возможно, и поликефалии, мы с полным доверием можем считать славянскими. Такими являются, например, статуи, найденные в реке Регнице у Бамберга, статуя из Гольцгерлингена, статуя из Янкова у Могильна и другие.88 Вместе с тем в этих изображениях имеется и много сомнительного и недостоверного, более того, обнаружены даже и умышленные подделки, к которым, в частности, относятся так называемые приллвитцкие статуэтки, найденные в конце XVII века пастором С.Ф. Спонгольцем89 в деревне Приллвитц в Мекленбурге.

Жертвы, приносившиеся богам или демонам, были как кровавыми, и среди них в России и на Западе не были недостатка и в человеческих жертвах,90 так и фругальными91. Особенно часто такие жертвоприношения упоминаются в связи с почитанием домашних демонов, которым славяне-язычники подавали хлеб, сыр, мед, калачи, кур, яйца, чеснок и т. д. и т. п. Для обозначения жертвоприношений у славян было много терминов как собственных (треба, жртва), так и заимствованных.92 При жертвоприношениях жрец или хозяин -- отец семьи, подняв руки кверху, обращался к богам и произносил при этом соответствующую просьбу (древнерусское моление, чешское modlitba). Сохранилось содержание двух таких просьб. Одну из них приводит Ибн Русте. Славянин, держа в руках просяное зерно, просит послать обильный урожай. О другой рассказывает Саксон Грамматик, описывая, как главный жрец Святовита в Арконе молится за благополучие родины, рост богатства и новые победы соотечественников.93

Жрецы. Специальная каста жрецов засвидетельствована только у балтийских славян, религия которых, как мы видели, была наиболее развита и у которых имелось и наибольшее количество известных богов и крупных культовых центров с известными храмами. В связи с этим, а точнее говоря, причиной этого локального развития была именно каста жрецов94. У остальных славян подобного рода жрецы не засвидетельствованы. Здесь, очевидно, отец семьи или хозяин, а в случае необходимости и князь племени исполняли и религиозные обряды, хотя я не могу отрицать и того, что в культовых центрах были также лица, выполнявшие в какой-то степени функции жрецов. Ими являлись постоянные помощники при жертвоприношениях и хранители святилищ.

В отличие от этого, как мы знаем, в отдельных землях балтийских славян существовали такие известные боги, как, например, Сварожич в Ретре или Святовит на Руяне, а также целые группы жрецов с главным жрецом во главе (sacerdos major, pontifex), которые заботились о поддержании культа и занимались тем, что было самым главным, что приносило больше всего десятины и что более всего оказывало влияние на народ, -- различными магическими действиями и предсказаниями. Даже у таких богов, которым не был посвящен специальный храм, каким, например, являлся Пров, в дубовой роще в Старгарде был, как упоминают источники, собственный великий жрец.95

Описание оракула в Ретре оставил Титмар. Саксон Грамматик оставил описание арконского оракула, а Герборд рассказал нам о Триглаве в Щетине.96 Повсюду главную роль играл посвященный богу конь, которого жрецы проводили через ряд скрещивающихся копий. Наряду с этим предсказания делались по напиткам, которыми наполнялись чаши, находившиеся в руках идолов, затем по черным и белым древкам, по полету птиц и т. д.97 Не было недостатка и в искусственном экстазе, вызывавшемся при этом.

Колдуны. Наряду с настоящими жрецами у всех славян был распространен еще один вид посредников между народом и богами или демонами, посредников, действовавших без помпы, без храмов и жертвоприношений, но которые тем не менее оказывали значительное влияние на верования народа и на жизненно важные решения как отдельных верующих, так и целых семей и даже больших поселений. Это были колдуны (маги), обычно называвшиеся у древних славян волхвами (ед. число волхвъ).98 Помимо этого, имелся и ряд других специальных названий, обозначавших колдунов, в соответствии с тем видом магии, которым они занимались: чародей, коренитьцъ, ведут, вещий, гадачь, баяльникъ, обавникъ, ворожець, врачь, кудесникъ, наузникъ, кобникъ, кузедлик и т. д. и т. п. (те же названия имелись, разумеется, и в женском роде). Эти термины в древнейших славянских источниках соответствуют греческим manos, manteus, pharmakos, epaoisos и латинским терминам augur, sortilegus, phiton, carius, incantator, divinator, ariolus, veneficus и другим.

Вера в магию, то есть в силу, которая может заставить духа выполнять волю человека, появляется уже на самой низкой ступени культуры, когда едва ли можно говорить о какой-либо системе религиозных воззрений, например на доанимистической ступени, и удерживается она рядом с развитыми культами и тогда, когда появляется уже собственно религия. Для того чтобы удержаться, магия использует самые различные сверхъестественные магические средства, многие из которых засвидетельствованы у славян в языческий период. Основной свой удар христианская церковь направляла против этой языческой магии, так как языческих богов она уничтожила сразу: разбила идолов и разрушила языческие святилища. Маги же и магия остались, и церковь вела с ними упорную борьбу, которая в конце концов все же оказалась безрезультатной. Даже и теперь в глухих славянских областях, куда не проникла еще современная культура, сохранилось много обычаев и поверий, связанных с колдовством и магией, носящих иногда чисто языческий, примитивный характер. Еще до недавних пор в горах на Моравско-словацкой границе, то есть в стране, в других отношениях стоящей на высокой ступеней культуры, девушка, желавшая уничтожить свою соперницу, делала из глины фигурку и затем колола ее, сушила в горячем дыму, жгла в печи, будучи убежденной в том, что все эти муки терпит и ее соперница. Это, несомненно, свидетельство того, как спустя много столетий удерживаются самые примитивные представления.

Различные колдуны древних времен упоминаются в древнейших польских и чешских хрониках, а также у древних болгар. Однако наибольшее количество интереснейших сообщений мы имеем по древней Руси.99 В первых русских летописях, относящихся к X -- XII векам, колдуны -- волхвы -- упоминаются очень часто, и мы имеем возможность более глубоко познакомиться с их значением и деятельностью. На Руси волхвы играли видную роль в общественной жизни и, в частности, являлись главными представителями лагеря, боровшегося против христианства. Видя влияние волхвов на народ, церковь со всей силой обрушилась на них, но встретила, особенно в первый период, бурное и радикальное сопротивление волхвов и шедшего за ними народа. Несколько интересных свидетельств этого имеется в Киевской летописи. Большое значение волхвов, обладавших кое-где большей властью, чем князья, подтверждают также и современные восточные источники. Какова была практическая деятельность и какие магические средства использовали эти волхвы, а в значительной мере, вероятно, и вещуньи, пользовавшиеся властью над своими соплеменниками со дня их рождения и до самой смерти, объяснить здесь не представляется возможным, и поэтому я отсылаю читателя к собранному мной материалу, опубликованному в другом месте100.

Я хотел бы лишь еще раз подчеркнуть, что в северной славянской Руси сильно сказывалось и влияние соседних финских шаманов и что к их влиянию следует отнести также и часть инвентаря славянских могил этих областей. В этих могилах обнаружены небольшие фигурки, изображающие людей и животных, принадлежавшие, по всей вероятности, этим шаманам.101 В других же славянских областях, за исключением северных, подобных свидетельств не имеется, и поэтому говорить о влиянии и силе финских шаманов на всю славянскую Русь нет никаких оснований.

Праздники времен года. К языческому культу относится и ряд празднеств и обрядов, исполнявшихся в различные времена года. Отчасти эти празднества были связаны с культом умерших предков, и в основе их лежало почитание предков, но большей частью это были празднества космологические, посвященные окончанию зимы и приходу весны, зимнему и летнему солнцестоянию, окончанию полевых работ, и возникали они, как правило, в связи с обстоятельствами хозяйственного порядка. Шла ли речь о наступлении весны, о солнцестоянии или о начале зимы -- всюду за этим скрывались причины хозяйственного порядка, побуждавшие народ к тому, чтобы определенными обрядами и молитвами обращаться к тем духам и богам, которых именно в этот момент приходилось принимать во внимание.

Прежде всего это было солнце, оказывавшее решающее значение на жизнь и хозяйство древних славян. Отсюда и возникло ведущее значение солнечных богов и годовых празднеств, связанных с определенными временами года, особенно началом весны, когда солнце оживляет природу, затем периодом летней и осенней уборки урожая, которым солнце, по представлению славян-язычников, завершало свои хозяйственные функции. А обряды, сопровождавшие эти празднества, являлись не чем иным, как актами колдовства или магии, цель которых заключалась в том, чтобы оказать влияние на космические силы и получить богатый урожай. Вместе с тем необходимо отметить, что древние источники об этих культах говорят очень мало, и мы можем судить о них главным образом по тому, как они отложились в историческом и современном славянском фольклоре. Однако этот вопрос не разработан еще настолько, чтобы мы могли сказать, что в современные обряды и празднества перешло из языческих верований славянства, что уже в древнее время перешло из чужеземных культов и что, наконец, привнесено в эти празднества уже позднее в историческое время.

К группе зимних празднеств относится прежде всего коляда (koleda), то есть хождение от дома к дому с наряженной фигурой. Хождение сопровождается соответствующими песнями и поговорками. Коляда упоминается у славян уже в языческий период,102 но по своему происхождению этот обряд не славянский, а является заимствованным из Рима новогодним празднеством colendae, из названия которого и образовалось славянское коляда. Празднества эти проникли к славянам еще до принятия христианства, но пережитки их сохранились и по сегодняшний день, причем определенные римские календы, о чем свидетельствуют различные обряды, в частности в России, например обряд, называемый усень, овсень, слились с остатками каких-то славянских празднеств в честь зимнего солнцестояния. Другой древний обычай и праздник, известный под названием крачун и широко распространенный среди славян, засвидетельствован на Руси уже в XII веке. Но и он, по всей вероятности, такого же происхождения, как и коляда, а название его образовалось, по-видимому, от латинского creatio -- рождение Пана.103 Бога Крачуна, Коляды или Усена в славянской мифологии не было; все это лишь наименования празднеств.

К весенним празднествам относится главным образом "вынесение смерти", которое у западных и восточных славян называлось Марена (чешек. Маржена, наряду с Морена, польск. Саржана, укр. Марена). До сих пор у всех славян, но главным образом у западных и восточных, в первые дни весны делают фигуру из соломы (местами используют небольшое деревце), которую с песнями проносят по селению и бросают в воду.104 Этот обряд, хотя непосредственно он нигде не засвидетельствован, несомненно, был известен уже в языческий период и распространен почти у всех славян, а чешские и польские источники XIV и XV веков упоминают о нем как об очень древнем языческом обряде105. Обряд вынесения Марены -- смерти, -- бесспорно, связан с уходом зимы и приходом весны и скорее всего является пережитком жертвоприношений, приносившихся весенней воде, освободившейся от льда. Жертва, приносившаяся воде и называвшаяся Марена106, первоначально была настоящей и лишь позднее заменена чучелом. Никакой богини Марены в том смысле, в каком это истолковывает Длугош (см. выше, с. 317), не было.

Более богатой является группа летних празднеств, так как на летний период падало наибольшее количество сельскохозяйственных работ и летнее солнцестояние в условиях теплой погоды давало больший простор для различных игр и развлечений на лоне природы, чем холодное зимнее солнцестояние. Празднества, связанные с солнцестоянием, действительно заметно выделяются среди других. Они полны шумного веселья и танцев, и главным действием в них являются прыжки через огонь (очевидно, с целью очищения), а затем различные гадания, а кое-где и какие-то драматические сцены, аналогичные утоплению Марены, то есть вторичное умерщвление или захоронение символической фигуры, носившей различные названия. Подобные известные под различными названиями празднества в период солнцестояния, чаще всего накануне праздника Иоанна Крестителя (23-24 июня), издавна отмечаются у всех славян; на Руси мы знаем праздник купало (либо во множ. числе купали), в Польше -- соботка, в Чехии -- купадло, в Словакии -- купадло, вайануо (vajanuo), у словинцев -- крес, у сербов -- Ивандан или крес, у болгар - Иван-ден и т. д. Празднества, которые сопровождались не только плясками и весельем, но и драматическими представлениями захоронения чучела, имели место в России в день Купалы. В отдельных местностях вместо Купала фигурируют Ярила, Кострома, Кострубонка, у болгар - Калоян, Скалоян (и Герман).107 Однако подобное драматическое действие, по всей вероятности, не относилось к собственно купальскому празднеству, которое поэтому значительно различается как хронологически, так и по своей форме. В нем также явственно различимы влияния греческих и восточных культов.

В остальном же эти празднества носят древний характер и косвенно засвидетельствованы уже в XI-XII веках, о чем можно судить по тому, что летописец Козьма Пражский и биограф епископа Отгона Бамберского упоминают о больших языческих празднествах у чехов и поморян, происходивших в июне (Троицын день).108 Названия купало и соботка впервые появляются только в XIII веке, но уже с этого времени мы можем проследить их вплоть до сегодняшнего дня.109

Значение этих прездненств не вполне ясно, однако в основе их, видимо, лежало чествование природы в момент её наибольшего расцвета, накануне сбора урожая, а с этим, по всей вероятности, были связаны и сильные эротические эмоции, которыми эти празднества сопровождались и которые накладывали на них отпечаток древнего гетеризма110. К купальским празднествам как по времени их празднования, так и по характеру относятся и празднества русальные (празднества роз).

Как под влиянием римских росалий (rosalia, pasha rosarum) возникли у славян эти празднества, в основе которых лежало олицетворение предков, я уже упоминал выше (с. 302). У южных славян из росалий возник праздник, называвшийся ружичало (дружичало). Подобно этому и русская радуница возникла от греческого rodonia, затем возникли представления о русалках и, наконец, и летние праздники, распространенные среди всех славян и называвшиеся русалие, рисале, русадла, которые, несомненно, являются не чем иным, как римскими росалиями. Римско-эллинистическое влияние здесь в принципе бесспорно. Нельзя лишь сказать пока, что в нынешних формах русалий является по своему происхождению заимствованным, а что - частью какой-то собственной обрядности, с которой праздник росалий слился.

Основным мотивом празднества повсюду является вождение наряженной девушки (живой или чучела) и маскарад со звериными масками, сопровождающийся разговорами, песнями, плясками и символическим сражением. Такие русальные игрища известны на Руси уже в XI-XII веках. Они представляли собою эксцентричные народные игры, против которых ожесточенно, но, разумеется, безуспешно выступала церковь.111 Известны они и на Балканском полуострове, где большое исследование о русальных игрищах опубликовал в 1920 г. М. Арнаудов112, а также в Чехии, Моравии в Словакии, где они упоминаются еще в конце XVI века.

80 См. "Ziv. st. Slov", II, 193-195.

81 На этом месте, бесспорно, находилось место культа, хотя нельзя сказать, был ли это настоящий храм или только открытое святилище с алтарем. Упоминания о капище и храме имеются в "Житии св. Владимира", в "Слове митрополита Иллариона" и в саге об Олафе Тригвесоне (см. "Ziv. st. Slov.", II, 190 и Mansikka, Religion, 1.299 и сл.). 81 На этом месте, бесспорно, находилось место культа, хотя нельзя сказать, был ли это настоящий храм или только открытое святилище с алтарем. Упоминания о капище и храме имеются в "Житии св. Владимира", в "Слове митрополита Иллариона" и в саге об Олафе Тригвесоне (см. "Ziv. st. Slov.", II, 190 и Mansikka, Religion, 1.299 и сл.).

82 Saxo Gramm. (ed. Holder), XIV.564 ("Ziv. st. Slov.", I, 289).

83 О находке Шухардта см. выше, на с. 314.

84 Подробности см. в "Ziv. st. Slov.", II, 203. Riedel, Codex dipl. brandenburgensis, X.69.

85 О деревянных идолах в древней Сербии см. статью В. Чайкановича "Студиjе из религjе и фолклора", Српски етнографски зборник, XXXI, 1924.

86 См. "Ziv. st. Slov", II, 146 и Вл. Деметрыкевич, Бюллетень Краковской академии, 1910, XV.

87 См. "Ziv. st. Slov.", II, 144.

88 См. ниже, главу о славянской скульптуре и "Ziv. st. Slov.", II, 200 и сл.

89 В частности, см. статьи В. Ягича в "Archiv fur slav. Philologie", 11.388, V.193.

90 Человеческие жертвы, приносившиеся Перуну в Киеве (о них упоминает Лаврентьевская летопись (77, 80), затем о них упоминают поучения митрополита Иллариона, Кирилла Туровского, епископа Серапиона и два арабских автора: Гардизи и Ибн Русте), на Балканах у болгар (Козьма пресвитер (ed. KukuljeviC, Arkiv, IV.75)). У балтийских славян человеческие жертвы приносились Сварожичу, Святовиту, Триглаву, Припегале. Подробности см. в "Ziv. st. Slov.", II, 237.

91 Frugolis -- плодовый. -- Прим. пер.

92 От слова trebiti -- жертвовать (tfebuSte -- алтарь) и от слова жрети (ср. жрец). Среди заимствованных слов в конце языческого периода пришло слово трапеза, а из скандинавского культа древнерусск. блутити (см. "Ziv. st. Slov.", II, 186).

93 А.Я. Гаркави, указ, соч., 265; Saxo (ed. Holder), 566.

94 В латинских источниках эти жрецы называются minister, sacerdos или просто domesticus. Древним славянским термином, засвидетельствованным уже в источниках X и XI вв., является жрец или жьрьц.

95 См. известия, приведенные выше, при описании отдельных богов.

96 Thietmar, VI.24 (17);_Saxo (ed. Holder), 565, 567; Herbord, 11.32-33.

97 Подробности см. в "Ziv. st. Slov.", II, 241.

98 Подробности см. в "Ziv. st. Slov.", II, 208-211. Образованных отсюда форм уже значительно больше.

99 "Ziv. st. Slov.", II, 212-217. В Чехии князь Бржетислав в 1092 г. приказал изгнать всех колдунов (Kosmas, III.l). To же сделал и польский князь Мешко (Miechowski, Chronica Polon., II.2).

100 "Ziv. st. Slov.", H.218-229. Там же смотри и об амулетах, называемых navuz, navez, русск. науз, что является переводом латинского ligature. В Ростунове (Московская губерния) была найдена могила волхва.

101 Там же, 225-227. В летописи упоминается также и о том, что новгородцы ходили к соседним финским шаманам (Лавреньтевская летопись под 1071 годом).

102 В "Заповеди Эвхология Синайского" .ст. 24 и в русской "Заповеди св. отец" XI в., ст. 105, 137. Более подробно см. о коляде в "Ziv. st. Slov.", II, 241-248.

103 "Ziv. st. Slov.", II, 248.

104 Там же, П.249 и сл.

105 В Чехии два церковных запрета обряда "вынесения смерти" от 1366 и 1384 годов; в Польше запрещение познаньской епархии от 1420 года и сообщение хроники Длугоша под 965 годом (П.1). Тексты см. в "Ziv. st. Slov.", II, 250.

106 Наименование "Марена" связано с древнеславянским мрети, моръ -- "смерть" и только позднее было соединено с различными славянскими формами имени богородицы Марии.

107 Подробности см. в "Ziv. st. Slov.", II, 252-257. Бог Купало, упоминающийся в летописях XVII в., возник лишь вследствие непонимания названия праздника. То же относится и к богу Ярило и Герману (там же, 256).

108 Kosmas, III.l; Herbord, 11.15. См. также сообщение Титмара о празднествах на горе Соботка в Силезии (Thietmar, VII.44).

109 "Ziv. st. Slov.", II, 255.

110 См. выше, с. 209-210, а также статью А.Н. Веселовского, "Гетеризм... в купальской обрядности", ЖМНП, 1894, ч. 291, февр., отд. II, 287, 315.

111 См. "Ziv. st. Slov.", II, 1, 261.

112 М. Арнаудов, Кукери и Русалии, Сборник за народни умотвореня, Recueil du folklore du people, София, XXXIV, 1920.

113 Saxo (ed. Holder), 565. Cм. "Ziv. st. Slov.", II, 240.

114 "Ziv. st. Slov.", III, 112; I. BystroA, Zwyczaje zniwiarskie w Polsce, Krakow, 1916, а также С. Zibrt, Obzinky, Praha, 1910.