Общинное устройство славянских племен. Летописи и другие источники, дошедшие до нас, очень немного сообщают известий о первобытном устройстве славянских обществ на Руси, тем не менее можно составить довольно ясное понятие об этом устройстве, по крайней мере, в главных его чертах. Из рассмотрения всех дошедших до нас свидетельств оказывается, что первобытное, дорюриковское устройство общественной жизни Славян на Руси было общинное, a не родовое. Летописец, о древнем устройстве общинной жизни у русских Славян вообще, говорит: «Новгородцы бо изначала, u Смольняне, u Кияне и вся власти, яко же на думу на вече сходятся, u на чем старшие сдумают, на том u пригороды станут». Общинное вечевое устройство у славян проникнуло во все стороны общественной жизни. Каждое племя является союзом городов, город является союзом улиц, улица—союзом семейств. Следовательно, первобытное устройство славянских обществ на Руси было вечевое, a вече при родовом быте неуместно, там глава всего устройства родоначальник, a не вече. Самая история поселения Славян на Руси указывает также на общинное, a не родовое устройство. Нестор говорит: «Волотом бо[1] нашедшим на Словени на Дунайские, седшем в них u насилящим им. Словени же овии пришедшее седоша на Висле u прозвашася Ляхове, a от тех Ляхов прозвашася Поляне, Ляхове друзии Лутичи, ини Мазовшане, иги Поморяне.. Тако же u mu Словени, пришедше u седоша по Днепру u нарекошася Поляне, a друзии Древляне, зане седоша в лесех; a друзия седоша между Припетью u Двиною u нарекошаса Дреговичи; инии седоша на Днине u нарекошаса Полочане речьки ради, яже течет в Двину, именем Полота, от сея прозвашася Полочане. Словени же, седоша около озера Ильменя, прозвашася своим именем, u сделаша град u нарекоша u Новгород; a друзии седоша по Десне u Семи, u по Суле, u нарекошася Север. Тако разыдеся Словенский язык». Эти слова Нестора показывают, что славяне не вдруг заселили русскую землю, но постепенно,— «седоша, говорит, на Висле, на Днепре, седоша на Десне» и пр. Из этого свидетельства летописи видно, что Славяне не были старожилами на Руси, a переселились в эту сторону с Дуная. A если они были пришельцами на Руси, то родовой быт не мог быть осуществлен. Известно, что родовой быт есть принадлежность племен туземных, домоседных, которые развиваются через естественное нарождение в стране, свободно занятой их предками и никому прежде не принадлежавшей, где семья, a потом род, размножаются на просторе, без соперничества, без соприкосновения с чужеземцами. Таковые общества или племена, живут обыкновенно врассыпную, каждая семья, или род отдельно; в таковых обществах не бывает городов, a только села. Так жили и Славяне до переселения с Дуная. Римские и греческие писатели свидетельствуют, что Славяне на Дунае жили в родовом быте, без городов и селений, рассеявшись на большом пространстве отдельными семьями. Так, Прокопий[2], живший в VI века по Р. X., говорит, что Славяне не составляли государства, жили в худых хижинах и часто переменяли свои жилища. Это показание очевидца. То же подтверждает греческий писатель VI века Маврикий[3]; он пишет, что Славяне охотно селятся в лесах при реках и озерах, не имеют городов, ведут одинокую жизнь, любят свободу, каждый род их имеет родоначальников. Славяне, говорит далее Маврикий, преследуют друг друга ненавистью, не умеют сражаться в открытом поле, бьются врассыпную. Вот как изображается жизнь Славян-родовиков писателями, достойными доверия. Но, переселясь в другое место, Славяне должны были изменить свой образ жизни, потому что новые условия их жизни были неблагоприятны для родового быта. Мы знаем, что земля, на которую они переселились, была занята племенами не славянскими. Так, по свидетельству греческих и римских писателей, земли на востоке от Дуная, может быть по Припеть и Оку, были заняты Скифами, Сарматами и др. племенами, a на севере от Припети и Оки вплоть до Балтийского моря и Северного океана, по свидетельству наших летописей, жили племена латышского и финского происхождения. Эти иноплеменники совершенно стерли бы национальность Славян, если бы они и на Руси продолжали жить также, как жили на Дунае, врассыпную, каждая семья отдельно. Таким образом чтобы обезопасить себя со стороны туземцев и сохранить свою национальность, Славяне, при первом появлении на Руси, должны были оставить родовой быт, селиться массами и строить города, так что Скандинавы назвали здешнюю страну, занятую Славянами, страною городов — «Гордорикиею». Об общем быте Славян, Нестор говорит: «И живяху в мире Поляне и Древляне, Север и Радимичи u Вятичи u Хорваты. Дулебы живяху по Бугу, где ныне Волыняне, а Улучи, Тивериы седяху по Днестру, приседяху к Дунаевы, бе множество их, седяху бо по Днестру оли до моря, суть кради их до сего дне»[4]. A существование городов есть уже явный признак общного быта; городская жизнь, на какой бы степени развития она не была, не может быть не общинная, ибо с нею неразлучно первое и главное условие общности — жить вместе и управляться одною властию, общею силою поддерживать укрепление города, защищать город, иметь общие улицы, площади, быть в постоянных сношениях с гражданами; без сих условий нельзя представить городской жизни, a эти условия и представляют главные начала общинности, отрицающие родовой быт в самых его основаниях и составляющие корень и основания всякого общественного развития. Конечно, между переселенцами может иногда существовать родовой быт, чему свидетельство встречаем мы в германских племенах, которые, при своих переселениях, большею частию удерживали формы родового быта в общественном устройстве довольно долго, так что некоторые следы этого устройства даже и до сих пор заметны в иных обществах Германии. Но для такого порядка дел нужно много посредствующих обстоятельств и особенное устройства народа, особенная привязанность его к родовому быту. У славянских же племен на Руси не было ни особенной привязанности к родовому быту, ни благоприятствующих к тому обстоятельств. Германские племена, переселившиеся в разные страны Европы, передавали свои родовые имена вновь занимаемым местностям, напр. Нордлинг, Нортумберланд в Саксонии и Англии, напротив того славянские племена сами принимали названия от местностей ими занимаемых: Поляне — от полей, Древляне — от леса, Северяне оттого, что прежде жили на севере, a потом переселились на юг, Полочане — от речки Полоты, на которой они поселились, Новгородцы — от Новгорода. Явно, что Славяне у нас не дорожили своим дунайским родовым бытом; Германцы же так дорожили своим родовым бытом, что даже устраивали искусственные роды, напр. дитмарсенские роды, когда на самом деле переселенцы не были родичами между собою. В истории русских Славян не было помину об искусственных родах. Сохранению родового быта у Германцев благоприятствовало то, что германские племена делали свои переселения во время владычества родового быта на родине, посему германские переселенцы большею частию отправлялись в путь с строгим соблюдением родовых форм, под предводительством родоначальника. Переселения германские были произвольны: напротив, Славяне стали переселяться с Дуная тогда, когда их родовой быт был сильно потрясен и даже расстроен Римлянами, которые постепенно занимали их земли и строили там свои города. Славяне начали переселяться за Дунай не по доброй воле, a по принуждению, вследствие насилий, как прямо говорит Нестор: «Волохом бо нашедшим на Словени на Дунайские». Притом не нужно упускать из виду, что близкое и продолжительное соседство Славян с Греками и Римлянами на Дунае сильно потрясло их родовой быт и развило в них потребность общественного устройства. Что уже Славяне дунайские должны были во многом изменить свой родовой быт, показывает их история на Дунае; так, в конце VIII и в начале IX века в царстве Болгарском и у Сербов являются города с чисто общинным устройством. Хотя история заметила их только в эту эпоху, но по всей вероятности они были еще раньше. Стало быть, переселяясь в восточную Европу, Славяне разуверилисъ уже в превосходстве родового быта еще на Дунае. Переходя к нашей истории, мы видим, что когда славянские племена пришли на Русь, у них является уже общинное устройство; следовательно, родовой быт был потрясен еще на Дунае. Племена, переходя на Русь, принесли с собою некоторое образование, чему служит доказательством то, что они уже занимались земледелием; в сравнении с туземными финскими и латышскими племенами, они были несравненно выше в своем развитии, чему лучшим доказательством служит то, что большая часть латышских и финских племен еще до Рюрика была подчинена Славянам и при том не столько, кажется, войною, сколько колонизациею, постройкою славянских городов между финскими и латышскими племенами. Так, история застает уже Ростов, Суздаль, Белоозеро и др. славянские города среди поселений Веси, Мери и Муромы и этот финский край на глазах истории до того ославянился, что уже в XII в. трудно их было отличить в некоторых местах от Славян — явный признак, что Славяне уже пришли на Русь, находясь в известной степени развития, что общественное устройство у них не было родовое, a общинное, так что они принимали всякого иноплеменника в свое общество и делали его равноправым. Родовой быт этого не допускал: здесь всякий, вступавший на землю чужого рода, должен был сделаться или рабом, или — умереть, как это было у Германцев; напротив, у Славян на Руси не видим, чтобы исключали неродича. Славяне принимали в свое общество Финнов, как равноправных; так известно, что в приглашении Варяго-Руссов вместе с Славянами участвовали и Чудь, - следовательно признавалась одноправною с Славянами; это же условие принятия в общество иноплеменников явно указывает на общинное устройство у Славян на Руси, — только община не полагает различия между единоплеменниками и иноплеменниками. Вообще можно принять с достоверностью, что Славяне изменили свой быт еще на Дунае и преимущественно от влияния соседних Греков и Римлян. Наконец, верным признаком общественного состояния Славян могут служить еще особенные условия владения землею. У нас, на Руси, и у Сербов на Дунае было два вида владения: общинное и частное поземельное владение[5]. В первом виде земля составляла принадлежность целого общества и каждый член его имел право владения и пользования без права отчуждения; во втором же виде земля составляла полную собственность владельца с правом отчуждения. Такой порядок владения возможен только при общинном устройстве. В родовом же быте земля принадлежит целому роду, и члены его пользуются ею. В древней Германии все члены рода делили между собою всю землю, составлявшую принадлежность одного известного рода, и ни один хозяин не оставался по нескольку лет на одной земле. Это сохранилось в некоторых местах до сих пор, тогда как у славянских племен на Руси не было и помину о таковом ежегодном разделе. У нас каждый член общества владел землею общины так, что мог передать ее и своим детям. Общинное владение различалось от частного только тем, что владелец общинной земли непременно должен был быть членом общества.

Итак устройство Славян на Руси было общинное, a не родовое. Две причины имели влияние на изменение родового быта Славян: 1) соседство с Греками и Римлянами, поколебавшее родовой быт Славян еще в то время, когда они жили на Дунае; 2) переселение в чужую землю, занятую финскими и латышскими племенами, поставило славян в необходимость жить в чужой земле общинами и строить города, чтобы не смешаться с туземцами. По свидетельству Нестора родовой быт сохранился только у одного из славянских племен, переселившихся на Русь — у Полян: «Поляном же живущим особе и володеющем роды своими, иже u до сее братье бяху Поляне u живяху кождо с своим родом u на своих местех, владеюще кождо родом своим». Но и Поляне не долго держались форм родового быта. Нестор же говорит далее[6], что над всеми родами полянскими возвысился род Кия, Щека и Хорива, и что у них был построен город Киев. Из этого видно, что Поляне оставили впоследствии родовой быт и стали держаться быта общинного, потому что преобладание одного рода над другими невозможно при родовом быте, точно также, как и построение города есть прямое отрицание родового быта.

[1] Волохами древние Славяне называли Римлян.

[2] Прокопий, греческий историк, родился в Кесарии, жил при Юстиниане и б. градонач. Константинополя.

[3] Маврикий Тиверий, император Вост. Рим. империи (582—608). Он воевал с Лонгобардами, Славянами, Аварами и восстановил на персидском престоле Хозрая II, убитого Фокою.

[4] См. стран. 7 летописи Нестора по Лаврентьевск. списку изд. 1864 г. Москва.

[5] Общинное владение по-сербски называлось жупа, частное - баштьина.

[6] См. Лавр. сп. ст. 4 изд. ид.