Несмотря на то, что на основной части восточной половины Центральной Европы сохранились многочисленные и отчетливые следы пребывания здесь балтийского субстрата, подавляющее большинство исследователей, как в нашей стране, так и за рубежом, продолжают искать древнейшую прародину славян к северу от Карпатских гор, где-то на пространстве между реками Одером, Вислой и Днепром, если брать наиболее крайние мнения. Разница во взглядах состоит лишь в том, что одни сдвигают эту территорию более к востоку, другие более к западу...
Относительно восточного предела праславянской прародины взгляды С.Б.Бернштейна, Л.Нидерле, а также польских ученых К.Мошинского, Г.Улашина, Я.Розвадовского в основном совпадают с точкой зрения Ф.П.Филина. При этом все они руководствуются главным образом «методом исключения»... и соображениями «общеисторического порядка»... «Мы не знаем иных этнических групп, которые с полной уверенностью можно было бы поселить здесь, — замечает С.Б.Бернштейн. — Балтийские племена жили к северу от Припяти. Венеты обитали к западу от данной территории (С.Б.Бернштейн, следуя за польским лингвистом Т.Лер-Сплавинским, не считает ранних венетов-венедов славянами— В.К.}. Никогда не жили на этой территории кельты, фракийцы и иранцы... не было на этой территории в I тыс. до н.э. и финнов».
Ненадежность данного метода очевидна: в нем одно малоизвестное — прародина славян — определяется посредством других столь же неизвестных предположений о месте проживания древних скифов, фракийцев, кельтов и т.д., границы расселения которых в различные периоды были весьма различны.
Другой важный довод сторонников восточной ориентации — так называемая зооботаническая теория, которая основывает свои выводы на анализе содержащихся в славянских языках названий растений и представителей животного мира... Известный языковед М.Фасмер, касаясь лингвистических заключений, основанных на анализе зооботанической терминологии, заметил, что, опираясь на них, не составляет большого труда доказать, будто на территории древней прародины славян «водились слоны и верблюды». Такой скептицизм языковедов в отношении выводов коллег объясняется, с одной стороны, большой степенью гадательности определения исконности или заимствования того или иного зооботанического термина, а с другой — изменчивостью и подвижностью границ фауны и флоры. Так, по данным палеоботаники, в связи с общим потеплением климата в Европе за последние 2—3 тысячи лет восточная граница бука продвинулась на сотни километров в направлении с запада на восток. Где на этом пути славяне заимствовали то или иное слово, доподлинно неизвестно...
Сторонники более западного местонахождения славянской прародины ... ищут ее в основном в междуречье Вислы и Одера. В основе их взглядов лежит предполагаемая принадлежность лужицкой культуры целиком... или отчасти... славянам... Несовпадение же форм керамики объясняют сложным развитием культуры, в истории которой наряду с прогрессом известны и периоды застоя и возвратного движения. В частности, считается, что большим бедствием для предков славян было нашествие кельтов.
Главным лингвистическим доводом висло-одерской теории служит ссылка на общность гидронимии бассейнов Вислы и Днепра, которая в пределах последнего повторяется в уменьшительных формах... С другой стороны, топонимика припятского Полесья в массе своей сугубо славянская, а это значит, что она возникла сравнительно поздно, когда славяне уже сложились в особую этническую общность со своим специфическим языком.
Слабым местом висло-одерской гипотезы является признание отсутствия славяне-германских языковых связей... Можно сказать, что висло-одерская локализация древнейшей прародины славян на сегодня еще очень далека от того, чтобы считаться окончательно доказанной. Особенно большие возражения вызывает доведение крайних границ ее до Балтийского моря и средней Эльбы...
И все же в пользу гипотезы о западной, а, вернее, на наш взгляд, юго-западной, т.е. карпато-дунайской прародине славян можно привести больше аргументов, чем в пользу восточной днепровско-припятской их прародины.
Первый аргумент— подмеченное С.П.Толстовым удивительное совпадение племенных названий полабских, поморских и других западных славян с древнейшими, известными на данной территории этническими наименованиями рубежа первых веков нашей эры, которые источники относят к восточногерманским народам...
Как справедливо замечает С.П.Толстов, «заимствование племенных названий — явление крайне редкое в истории», а перенятие победителями имен побежденных представляет и вовсе «исторический нонсенс, обсуждать который с ученым видом можно только при заранее принятом желании доказать недоказуемое».
Правда, известно, что отдельные племена получали наименования в зависимости от природных особенностей края, в силу этого они могли совпадать у народов разных языковых систем ... но в рассматриваемом случае перед нами почти полное совпадение этнической карты двух разных эпох, отделенных одна от другой промежутком времени более чем 500 лет и к тому же лишенных в большинстве своем указанного землеописательного признака...
Полагаем, что вывод о якобы заимствовании славянами племенных названий у «разреженного» германского населения рассматриваемой территории должен быть решительно отвергнут...
Возникает резонный вопрос: почему «победители»-славяне должны были отказаться от своих старых племенных наименований и принять этнические названия не сумевших оказать им сопротивления в других областях жизнедеятельности германских племен? Мы не говорим о том, что еще подлежит доказательству сама т.н. славянская колонизация этой части Европы, о которой нам фактически «ничего не известно достоверного»... Эта точка зрения сложилась... в XIX в. в связи с потребностью идеологического оправдания германской агрессии против славян... Совпадение этнической номенклатуры в междуречье Вислы и Эльбы следует объяснить не славянской экспансией в эту область, а, наоборот, более ранним вторжением сюда германских племен, как об этом свидетельствуют Иордан, Павел Диакон, а также позднейшие научные изыскания.
Возможно, впрочем, и другое допущение, поддерживаемое некоторыми западноевропейскими учеными: в рассматриваемое время народы северных областей Центральной Европы в этнографическом, а вполне вероятно, и в языковом отношении еще не успели достаточно резко отдифференцироваться один от другого. Это вытекает, в частности, из несовпадения археологических культур с известными нам позже этническими ареалами. В связи с чем весьма любопытна чрезвычайная близость структурных моделей и семантики личных имен ранних славян и германцев, подмеченная еще П.И.Шафариком, но удовлетворительно не объясненная до сих пор... Свидетельствует ли это о славянской подоснове т.н. восточных германцев или о близости в рассматриваемую пору славянских и германских языков друг к другу, судить пока трудно...
Другой аргумент— топонимия... Территория верхней части бассейнов Вислы, Одера и отчасти Эльбы и Днепра... полна гидронимических повторов, что с несомненностью свидетельствует о языковой однородности создавшего ее населения... В пределах отмеченного ареала отчетливо прослеживается «движение» гидронимов в направлении с запада на восток и с юга на север, определяемое по уменьшительному характеру названий и архаичности образующих суффиксов... Топонимия западной части славянских земель, включая сюда также и район Карпатских гор в пределах нынешней Румынии, дышит глубокой архаичностью...
Особый интерес представляет наличие большого числа славянских географических названий архаического облика в Карпато-Дунайском бассейне на территории современных Венгерской и Румынской Республик, и прежде всего в Трансильвании... «Славяне были одно время очень многочисленны на территории бывшей Дакии, — пишет румынский ученый М.Макря. — Это явствует из теперешней топонимии, в которой, за исключением некоторых названий рек, сохранившихся еще с античных времен, славянские названия представляют собой самый ранний слой, а также из лексики румынского языка» 215. В их числе наименования Матка (река в западной части Трансильвании; ср. у Диона Перигета и Стефана Византийского Матоас... — древнее название Дуная), Черна (река и населенный пункт; колония Черна ... упоминается в римских источниках начиная со II в. н.э.); горы Родня, Семеник, Пэдуря Краюлуй (румынская калька со славянского «Окраинный лес»), Металличи (ср. аналогичное название в Чехии— Рудные горы); Воислава, Пленица, Слэвуца, Златна (населенные пункты; во II в. н.э. на реке Залатна... находилась римская колония Апула) и т.п. Все это убедительно свидетельствует о том, что данная территория некогда входила в состав древнейших славянских земель.
По таким названиям, как Пятра-Нямц, Стража, Войняса, Воислава, Кут (старославянское «угол»), Пленица, Крайова и Пэдуря Краюлуй, которые отражают тревожный военный быт, можно даже определить тот предел, до которого славяне первоначально заселяли Карпатские горы на юге. Эта территория совпадает с Лесистым, или Северным, Карпатским хребтом и Трансильванией, известной в средние века под названием Семиградье. Последнее имя, как полагают некоторые исследователи, образовано от числа семи римских колоний, следовательно, в свою очередь может служить одним из доказательств давности пребывания славянского этноса в рассматриваемом регионе. Наряду с этим из данной территории исключаются Южный Карпатский хребет и Восточное и Южное Предкарпатье.
Не менее выразительны географические названия, встречающиеся на восточных склонах Карпатских гор, в древней Молдове. Среди здешних топонимов преобладают названия населенных пунктов со значениями тырг (торг, торжище)..., а также топонимы типа Тэлмач и др. Они свидетельствуют о наличии преимущественно мирных торговых отношений славян с их соседями...
Северную и северо-восточную границы славянской прародины установить несколько труднее вследствие того, что здесь славяне тесно соседствовали с летто-литовскими племенами, значительная часть которых впоследствии органически слилась с ними, как, например, племя ленчичан с западными славянами (название его объясняется на основе данных балтийских языков: литовское 1епsе-~ «дол», «долина»). Однако по некоторым характерным гидронимам, вроде Упа — Упе — Апе (от литовского «река»), можно утверждать, что линия раздела между славянами и летто-литовскими племенами проходила где-то в районе северных отрогов Карпатских гор, отклоняясь к югу на востоке и уходя на север в сторону Балтийского моря — на западе. Почти, наверное, в состав славянских земель не входила территория современной Словакии, где подавляющая часть гидронимов и топонимов имеет неславянский облик...
Западная граница расселения славян в древности, вероятно, достигала восточных склонов Альпийских гор, включая сюда бассейн реки Лех — правого притока Дуная в верхнем его течении. Это предположение основывается на том факте, что в славянских языках сохранилось до сегодняшнего дня некоторое количество слов, свидетельствующих о соседстве славян в отдаленном прошлом с народами, говорившими на италийских языках…
Однако очень рано, возможно еще до окончательного оформления предков славян в особую этническую общность со своим специфическим языком, они отделились от носителей италийской речи, в силу чего между ними сегодня и не нащупывается сколько-нибудь значительных общих изоглосс. Правда, недавно известному советскому лингвисту О.Н.Трубачеву удалось установить ряд славяно-латинских и славя ногерманских лексических
параллелей в названиях гончарной посуды при полном отсутствии таковых между славянскими и балтийскими языками ...
...Этот в высшей мере знаменательный факт заставил лингвистов пересмотреть свои взгляды и признать в какое-то неопределенное время истории, как пишет Ф.П.Филин, существование центральноевропейского языкового района...
Данные О.Н.Трубачева подтверждает археологический материал, который свидетельствует, что истоки материальной культуры славян находились где-то на юго-западе, в районе Карпат и Дунайского бассейна, но отнюдь не на востоке — в Северном Причерноморье или каком-либо другом месте. Так, по словам румынского археолога М.Макри «характерные элементы славянской керамики (форма урн, отсутствие ручек, тщательная обработка на гончарном круге и гребенчатый орнамент из прямых и волнообразных линий) появляются еще... в рамках дославянской керамики на территории Придунайских областей в непосредственном контакте с римской и византийской цивилизациями».
Это же признают и чешские археологи: «Древняя культура городищ — славянская, кажется, скорее основывалась на культурах латенской и римской»...
Несколько менее четко границы древнейшей славянской прародины рисуются по антропологическим данным, но и здесь общий абрис полностью совпадает с очерченным выше контуром...
...Распространение среди славян в средние века прибалтийского типа объясняется, с одной стороны, усилением контактов между отдельными племенными группами и народами, а с другой — экспансией с севера на юг «прибалтийцев», в которых, вероятнее всего, следует видеть протооснову древних германцев. Появление кроманьоидных черт в физическом облике средневековых западных и восточных славян, напротив, можно увязать с продвижением их в районы обитания летто-литовских племен и ассимиляцией этих последних славянами на всем пространстве к северу от Карпатских гор вплоть до озера Ильмень и верховьев Волги и Оки.
Наибольший интерес для нас представляет... моравский антропологический тип, границы распространения которого целиком умещаются в рамках реконструированной нами древнейшей славянской прародины. Этот «долихокранный узколиций тип, выявляющийся, — по словам Т.А.Трофимовой, — наиболее ярко у славян из Угорской Скалицы (Моравия) и Слабошева, прослеживается через унетицкую культуру до неолитического населения культуры шнуровой керамики на территории Чехословакии», а также в «Австрии унетицкого и гальштатского времени.