Виталий Киселев (Старый Ворчун)

Уже после появления первых выпусков Ворчалок ко мне стали поступать письма с просьбой высказать свое мнение о различных периодах русской истории, но больше всего писем поступало с просьбой рассказать о происхождении Руси и русских. Я долго не отваживался браться за такую ответственную и неблагодарную тему. После великих русских историков сказать что-то новое очень трудно, а исследования уже советского периода добавили много нового и по частным вопросам. Однако современный и полный курс русской истории на сегодняшний день отсутствует. Я не собираюсь писать такой курс - это было бы слишком большой дерзостью, но кое-какие заметки у меня есть. Сразу же хочу попросить извинения у своих читателей, если их ожидания не оправдаются. Ведь я предлагаю вашему вниманию не связанный курс истории, а подборку заметок и наблюдений, которые и следуют-то одна за другой далеко не всегда в хронологическом порядке, а скачут, как кузнечики, в разные стороны. Но суть вопроса, возможно, и станет для кого-нибудь более ясной. Может быть и для меня тоже...
Так что, помолимся, дамы и господа, и начинаем, возможно, что и не всегда с русских, но, во всяком случае, со славян.

"распял короля антов по имени Боза с сыновьями его и с семьюдесятью старейшинами".

Антов многие исследователи отождествляют со славянами.

"...словеньскый язык и рускый одно есть..."

"И до сее братия ( имеется в виду Кий и его братья) бяху поляне... от нихъ же суть поляне Кыеве и до сего дьне".

"Поляне яже ныне зовомая Русь".

"Еще же древле и царь Феодосий Великий имяше брань с русскими вои".

Можно поверить в это сообщение, а может стоит отнестись к нему критически, так как во времена Ивана Грозного родилось много различных легенд.

"Соседний с ними народ рос (или рус - допускается двойное чтение этого слова) - люди, наделенные огромными членами тела; оружия нет у них, и кони не могут их носить из-за их размеров".

Оставим в стороне сказочную часть сообщения о живущих уже в лесной зоне народе рос - об их огромных размерах - все-таки лес был почти неизвестен данному летописцу. Оружие же у них наверняка было, и они внушали страх своим соседям, эти таинственные росы. Еще одна ласточка.

Вначале летописец (составитель киевского летописного свода 1093-1095 годов) сообщает о городах, которые были названы по имени правителей-основателей: Рим, Антиохия, Александрия. Далее он пишет:

"Тако же и в нашей стране прозъван бысть град великый Кыев в имя Кыя".

Нестор же развивает это сообщение:

"Аще бы Кый перевозьник был, то не бы ходил Цесарюграду. Но се Кый къняжаще в роде своемь и приходившю ему к цесарю, которого не свъмы, но тъкмо о семь вемы, якоже съказають, яко велику честь принял есть от цесаря, при которомь приходив цесари. Идущю же ему вспять, приде к Дунаеви и възлюби место и сруби градък мал и хотяше сести с родъм своим и не даша ему ту близь живущии. Еже и доныне наречють дунайти "городище Киевець". Кыеви же пришедъшю в свой град Кыев, ту живот свой съконьча; и брата его Щек и Хорив и сестра их Лыбедь ту съконьчашася. И по сих братьях держати почаша род их княженье в Полях".

"6372 г. (872 или 864 г.) Убиен бысть от Болгар Осколдов сын.
6373 г. (873 или 865 г.) Того же лета воеваша Асколд и Дир Полочан и много зла сотвориша.
6375 г. (875 или 867 г.) Възвратишася Асколд и Дир от Царяграда в мале дружине и бысть в Киеве плачь велий. Того же лета бысть в Киеве глад велий. Того же лета избиша множество Печенег Осколд и Дир. Того же лета избежаша от Рюрика из Новагорода в Киев много новгородцких мужей".

Двойственность дат, указываемых в скобках происходит от того, что существуют две точки отсчета от сотворения мира: 5500 и 5508 лет до Р.Х.

Приход трех варяжских князей, Рюрика, Синеуса и Трувора, давно уже кроме улыбки ничего не вызывает. Если сам Рюрик существовал, то летописный Синеус - это ни что иное, как "sine hus" - по-шведски, свой род; а "thru varing" - верная дружина. Очевидно, древний летописец использовал какой-то шведский текст в своих целях и не совсем понял его смысл. Языки надо учить! Сам Рюрик княжил у Словен, а его воеводы, а не князья, в Изборске (под Псковом) и у Веси на Белоозере, а Меря так и вообще остались без управителя. Так что район варяжского правления оказался невелик.
Чтобы не заниматься самоуничижением, что, мол, только славяне такие бестолковые, вспомним, что в Северной Европе были очень распространены легенды о призвании как норманнов, так и трех братьев на княжение.
Так в Ирландию по торговым делам приплыли три брата-норманна, но ирландский аналог нашего веча попросил их остаться, для того чтобы править ими.
Видукинд Корвейский сообщает о посольстве бриттов к саксам, которое сказало, что "предлагает владеть их обширной и великой страной, изобилующей всякими благами". Во всех этих случаях чужеземцы прибывали со своими "труворами" и "синеусами". Неудивительно, что и в Киеве такие сказания могли быть известны.

Вернемся, все же, от Рюрика немного назад.

Византийский писатель-летописец Менандр Проктитор сообщает, что в 560 году к аварам прибыло посольство антов во главе с Мезамиром для заключения перемирия и обмена пленными. Мезамир держал себя на переговорах гордо и независимо, что не понравилось аварам. По предложению одного из советников кагана переговоры были прерваны, а Мезамир - убит. Менандр сообщает об этом так:

"Авары уклонились от должного к лицу посланника уважения, пренебрегли правами и убили Мезамира... С тех пор авары стали еще больше разорять землю антов, не переставали грабить ее и порабощать жителей".

Да, не только дулебов замучивали эти обры!

Тот же Менандр сообщает о том, что аварский каган Баян отправил посольство к вождю подунайских славян (склавинов) Дарите

"и к тем, кто стоял во главе склавинского народа".

Каган требовал, чтобы склавины покорились аварам и платили им дань. Но Даврита гордо ответил:

"Родился ли на свете и согревается ли лучами солнца тот человек, который бы подчинил силу нашу? Не другие нашим, а мы чужим привыкли обладать! И в этом мы уверены, пока будут на свете войска и мечи".

Склавинам удалось сохранить свою независимость, хотя помимо аваров на них оказывала давление и Византия.

Уже в VI веке анты стали "союзниками ромеев", т.е. византийцев, в их борьбе с аврами. Византия платила им ежегодно приличные суммы для поддержания этого союза, предоставляла им земли для расселения и крепости на Дунае для охраны северных границ империи.

Что мы все об аварах да антах! Пора переходить прямо к сообщениям о русских.

В греческом житии святого Стефана Сурожского, который в VIII веке много лет был архиепископом в Суроже (ныне Судак в Крыму) и умер в 787 году, среди множества его посмертных чудес рассказывается следующая история. [Почти все западные историки, и русские историки-норманисты объявляют это сообщение вымыслом. Давайте, ознакомимся с ним.] Автор жития сообщает, что когда после смерти Стефана Сурожского еще "мало лет миноу", новгородский князь Бравлин во главе своей дружины вторгся в Крым и разграбил византийские владения от Херсонеса до Керчи и "с многою силою" подступил к Сурожу.
Десять дней новгородцы осаждали эту крепость, наконец, им удалось проломить железные (или окованные железом) ворота и ворваться в город. Руссы ворвались в город, и начался обычный в таких случаях грабеж и насилие. Сам Бравлин попытался захватить сокровища местного храма Святой Софии, где находилась и гробница Стефана Сурожского (тогда еще не святого). В храме было много золотой и серебряной церковной утвари, оправленных в дорогие оклады икон, а также и других сокровищ. Вот тут-то у гробницы Стефана Сурожского и начались чудеса. Князя Бравлина поразил внезапный недуг - "обратися лице его назад", т.е. свернул себе шею. По совету местных христиан князь приказал своей дружине не только прекратить грабеж города, но и вернуть горожанам отнятое у них добро, а также вернуть свободу всем захваченным пленникам. Сразу же после этого распоряжения князь исцелился и его голова приняла нормальное положение. Пораженный Бравлин принял крещение, а акт крещения над ним совершил архиепископ Филарет, занявший архиепископскую кафедру вслед за Стефаном.
Что же в этой истории невероятного?
Не существует никаких свидетельств о существовании государственности у славян до Рюрика.
Да вот же оно, это сообщение! Лица в нем действующие, и Стефан, и Филарет, умерший уже в начале IX века, суть реальные исторические личности.
Нет! Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда! Вот доводы противников более ранней датировки русской государственности. И они пытаются отнести этот поход к более позднему времени, например, отождествляют его с походом Владимира на Херсонес. Почему? Тут - Сурож, там - Херсонес, и упоминаются лица, жившие именно в Суроже.
Мы, также, не можем точно установить, что там с ним (Бравлином) произошло, но договор-то, заключенный с греками выглядит вполне реальным, а не сказочным. Греки требовали, во-первых,

"сии възвратите все елико пограбихом священныя съсоуды и церковныя в Корсуни и в Керчи и везде"

(тут, вроде, все понятно);
во-вторых,

"выжнете рать из града сего, да не взъметь ничтоже рать и излезе из града"

(здесь имеется в виду, что дружина должна вернуть все награбленное в городе добро и выйти из города);
в-третьих,

"еси взялъ пленникы моужи и жены и дети, повели возвратити вся".

Обычный текст договора, заключаемого при перемирии.

Но это не единственное свидетельство о появлении руссов на территории Византии в дорюриковские времена. В житии Святого Георгия Амастридского упоминается о походе руссов и захвате ими довольно крупного города в Пафлагонии - Амастриды. В этом городе также у гробницы святого произошло чудо: руссы прекратили грабеж, вернули пленных и ушли, заключив мир с местными властями. События этого похода датируются самым началом IX века. Скептики, не отвергая достоверность самого похода, вновь передвигают его на более поздние времена, в середину X века, потому что этого, мол, не могло быть.

Хорошо, обратимся к западным источникам. Возьмем анналы епископа Пруденция, ведшего погодные записи наиважнейших событий в истории Франкского государства. Он сообщает, что в мае 839 года (а по летописи варяжских князей призвали еще только в 862 году) в правление императора Людовика Благочестивого (814-841) в имперский город Ингельгейм прибыло посольство из Византии от императора Феофила (829-842), возглавляемое епископом Феодосием Халкидонским и спафарием Феофаном. Описывается летописцем византийское посольство, дары от императора, его послание и т.д. Далее же Пруденций сообщает:

"Послал он (Феофил) с ними также неких людей, которые говорили, что их зовут рос , и которых, как они говорили, царь их, по имени Хакан, отправил к нему (т.е. Феофилу) ради дружбы".

Император Феофил просил Людовика дать милостивую возможность русским послам вернуться на родину, а также дать им охрану, так как путь, которым они прибыли в Константинополь проходит

"среди варваров, весьма бесчеловечных и диких племен",

а не хотел бы подвергать их опасности.
Людовик Благочестивый расспросил послов об их стране и причинах их появления во франкских землях. Послы заявили, что их также можно называть "свеонами", т.е. шведами. Так это или не так, теперь установить это уже невозможно, вероятно, они хотели назваться именем более известного франкам народа. Это было грубой ошибкой! Дело в том, что "свеоны" в 837 году совершили опустошительный набег на земли франков, и память об этом событии была еще очень свежей. Вероятнее всего, что росы просто не знали о набегах "свеонов" на франков, тогда как настоящие "свеоны", тем более их послы, наверняка были бы в курсе дел. В общем, послов заподозрили в шпионаже перед новым набегом викингов и заключили под стражу до выяснения всех обстоятельств. Пруденций так и пишет, что

"пришли они скорее шпионить, чем искать дружбы".

В ответном письме к Феофилу Людовик Благочестивый сообщает, что если послы россов окажутся невиновными, то он их либо отправит не родину, либо вернет в Константинополь, чтобы византийский император поступил с ними по своему разумению.
Пруденций более ничего не сообщает о судьбе этого посольства, но из других источников известно, что примерно через два года оно вернулось в Константинополь. Далее его следы теряются.
Сообщение Пруденция интересно еще и тем, что позволяет сделать вывод о прибытии россов в Константинополь хотя бы в 838 году, так как в противном случае они бы просто не успели присоединиться к византийскому посольству. А раз россы прибыли в Константинополь в 838 году, то значит они перезимовали там, как и многие другие посольства, наверняка встречались с императором и другими высшими иерархами Империи и, возможно (очень даже возможно) заключили с Империей какой-то мирный договор. Тот факт, что об этом договоре ничего не известно, ничего не доказывает, так как содержание подавляющего большинства подобных договоров империи до нас не дошел, а хронисты о них часто и не упоминают.
Возникает еще ряд вопросов, на которые трудно дать однозначный ответ. Первый из них возникает в связи с именем правителя россов Хакан. Если под этим именем подразумевается титул каган, что было возможно, то все становится понятным, ведь и Владимира Мономаха еще называли каганом. Если же это скандинавское имя (Hakan), то, значит, скандинавы появились на Руси несколько раньше, чем это сообщает летопись (в повести временных лет говорится только об изгнании варягов из Новгорода в 859 году).
Сообщение Пруденция сомнению никем не подвергается, однако различных толкований оно породило великое множество: это, мол, и новгородское посольство норманнов из Новгорода (им намного проще было попасть в Ингельгейм совсем другим путем по Балтике), и хазар сюда привлекали (а как же, каган), и много чего еще допускали, но только не русских. Не было их еще, и все тут! При этом даже упускали из виду, что наличие в это время Новгорода они признавали, а возможность русского посольства, а следовательно и государства, - нет. Не положено, и все тут! А Хазария... Напомню, что примерно в эти же годы в Хазарию, тогда еще союзницу Византии, прибыли греческие строители во главе со спафарокандидатом Петроном. Они должны были начать строительство возле переправы через Дон мощной крепости Саркел, а положение этой крепости указывает на то, что она должна была прикрывать Хазарию от давления с запада и северо-запада. От кого же, возникает естественный вопрос? Да от набегов руссов, у которых тогда еще не было, якобы, своего государства.

Рассмотрим теперь события, которые многие историки, особенно западные, любыми средствами пытаются перенести в более позднее время. Но, к их огромному сожалению, сохранились византийские источники.

Итак, перенесемся теперь в 860 год (это по византийским источникам). "Повесть временных лет" сообщает об этом же походе под 866 годом и связывает его с именем Аскольда. Сообщает она об этом походе очень мало, так что ход событий удается восстановить, но почти без помощи "Повести".

Император Михаил III отбыл с сорокатысячным войском в Малую Азию для отражения наступающих арабов. Незадолго до этого арабские отряды изрядно потрепали византийцев в Сицилии и Южной Италии, так что почти одновременно с армией отбыл из Константинополя и флот в район острова Крит для прикрытия южного фланга империи от арабских флотилий и для борьбы с пиратами. В городе под началом патрикия Никиты Орифы и патриарха Фотия оставался лишь небольшой гарнизон и несколько старых судов. Утром 18 июня 860 года Константинополь подвергся внезапной и яростной атаке русского войска. Руссы на рассвете подошли на судах со стороны моря, высадились у самых стен города и начали его осаду. Сразу взять штурмом мощные стены Константинополя руссы не смогли и принялись грабить пригороды столицы и ее окрестности. В городе началась паника, и многие жители бросились в храмы.

Момент для нападения был выбран очень уж удачно. Зададимся вопросом, как же руссы смогли незаметно собрать большое войско и внезапно атаковать столицу империи? Ведь по всему побережью Черного моря Византия имела целую сеть наблюдательных пунктов и поселений, которые сообщали в Константинополь о самых незначительных передвижениях воинских контингентов в этом районе. Да и в устье Днепра, откуда вышли руссы, и в Крыму было множество греческих колоний и рыбацких поселков, откуда постоянно велось наблюдение за источниками возможной опасности. Просмотрели? Четкого и однозначного отчета на этот вопрос не существует. Ясно только то, что руссы были прекрасно информированы о состоянии дел в империи, быстро собрали мощные силы и провели молниеносную атаку. Своими силами собрать столь ценную разведывательную информацию руссы вряд ли бы смогли. Скорее всего, им помогли враги империи, а ими могли оказаться и арабы, и, скорее всего, болгары.

Константинополь держал оборону, а к императору срочно были отправлены гонцы с просьбой вернуться и взять на себя оборону города. В это время патриарх Фотий в Софийском соборе произнес свою первую проповедь, которая называлась:
"На нашествие россов".
В этой проповеди Фотий вопрошал:

"Что это? Что за удар и гнев столь тяжелый и поразительный? Откуда нашла на нас эта северная и страшная гроза? Какие сгущенные облака страстей и каких судеб мощные столкновения воспламенили против нас эту невыносимую молнию?.. Где теперь император христолюбивый? Где воинство? Где оружие, машины, военные советы и припасы? Не других ли варваров нашествие удалило их и привлекло к себе все это?.. Народ вышел от страны северной, устремляясь как бы на другой Иерусалим, и племена поднялись от краев земли, держа лук и копье. Они жестоки и немилосердны; голос их шумит как море; мы услышали весть о них или, лучше, увидели грозный вид их, и руки у нас опустились... Неожиданное нашествие варваров не дало времени молве возвестить о нем, дабы можно было придумать что-нибудь для безопасности. Не выходите в поле и не ходите по дороге, ибо меч со всех сторон".

Так и было. Руссы разграбили практически все ближние поселения и монастыри и добрались даже до острова Теревинфа, что в Мраморном море. Император Михаил III покинул свое войско в Малой Азии и с трудом пробрался в осажденный город. Первую свою ночь в городе император провел в молитвах. Он переоделся в простую одежду и отправился в храм Богоматнри, что во Влахерне, и пал ниц на каменных плитах храма. Влахернская Богоматерь почиталась как заступница Империи от внешних врагов, и к ее помощи прибегали в минуты страшных нашествий.
Несколько дней и ночей шли непрерывные моления, но опасность не ослабевала. Духовные власти приняли решение спасать церковные ценности. Так и риза Богоматери из Влахернского собора уже была рассечена на части и перенесена за вторую линию городских стен в храм Святой Софии. О тяжелом положении византийцев упоминается и в "Повести временных лет".

Но вот 25 июня свершилось, как утверждают византийские источники, чудо. Руссы стали отходить от городских стен, сели на свои суда и уплыли восвояси. Византийские власти официально объявили о чудесном спасении. Патриарх Фотий в своей второй проповеди сказал:

"Нечаянно было нашествие врагов наших, неожиданно свершилось и удаление их".

Считалось, что русские стали снимать осаду сразу после того, как чудотворную ризу обнесли вокруг стен города. Но в этом ли была причина ухода руссов? Обратимся опять к источникам, в первую очередь к византийским. Тот же патриарх Фотий в своей второй проповеди говорил:

"Народ неименитый, народ несчитаемый ими ни за что, народ, посталяемый ими наравне с рабами (так византийцы вообще часто говорили о "варварских народах"), неизвестный, но получивший имя со времени похода против нас, уничиженный и бедный, но достигший блистательной высоты и несметного богатства - о, какое бедствие, ниспосланное нам от Бога!"

Что же это за "несметное богатство"? Вряд ли речь идет только о той добыче, что россы награбили в окрестностях столицы. Да и римский папа Николай I в одном из писем к императору Михаилу III, говорит о том, что враги ушли неотомщенными. А в XI веке венецианский хронист Иоанн Дьякон об этом же набеге записал, что нападавшие вернулись домой с триумфом. Так как же было дело?

Обратимся к византийскому источнику того же времени "Слове о положении ризы Богоматери во Влахерне", в котором говорится, что

"...начальник стольких тех народов для утверждения мирных договоров лично желал его (т.е. императора) увидеть".

Так что не чудо было, а византийцы поспешили заключить с руссами мирный договор, о котором другие источники стыдливо умалчивают. А по мирному договору византийцы, наверняка, обязались выплатить руссам очень приличные отступные. Ведь так Империя покупала себе мир в прошлом довольно часто. Руссы тоже могли взять на себя какие-то обязательства, помимо ухода, но об этом чуть позже. Представляется совершенно очевидным тот факт, что одним из пунктов этого мира было соглашение о проведении в ближайшем будущем переговоров для улаживания взаимных отношений.

Ерунда, скажете вы, уважаемые читатели! Быть того не может! Нас этому не учили! Обратимся опять же к источникам. Сначала к трудам того же патриарха Фотия. В 867 году он написал "Окружное послание" к восточным архиепископам, в котором опять вспоминает о руссах:

"Поработив соседние народы и чрез то чрезмерно возгордившись, они (руссы) подняли руку на Ромейскую (т.е. Византийскую) Империю. Но теперь и они променяли эллинскую и безбожную веру, в которой прежде сего содержались, на чистое христианское учение, вошешдши в число подданных и друзей (Ага! Руссы уже стали друзьями, т.е. союзниками), хотя незадолго перед тем грабили нас и обнаруживали необузданную дерзость, и в них возгорелась такая жажда веры и ревность, что они приняли пастыря и с великим тщанием исполняют христианские обряды".

Но в тех сообщениях о набеге руссов, которые мы уже рассматривали, ничего не говорится об их крещении, значит факт последующих переговоров, а значит и посольства руссов в Константинополь, имел место. Вот византийский хронист Феофил и пишет:

"Немного времени спустя (после набега) посольство их (руссов) прибыло в Константинополь с просьбой сделать их участниками в Святом Крещении, что и было исполнено".

Наверняка руссы прибыли не только для того, чтобы принять крещение. Должны были в мирном договоре содержаться и пункты о получении содержания для отражения теперь уже общих врагов, и об участии отрядов россов в конкретных военных действиях.

Лет через сто после описываемых событий император Константин Багрянородный, в жизнеописании императора Василия I Македонянина, своего деда и соправителя Михаила III, об этих событиях напишет так:

"И народ россов, воинственный и безбожный, посредством щедрых подарков, золота и серебра, и шелковых одежд император Василий привлек к переговорам и, заключив с ними мирный договор (значит, договор все-таки был!), убедил их сделаться участниками Божественного Крещения и устроил так, что они приняли архиепископа".

И если брать только сообщения Фотия и Феофана, то можно попытаться объяснить, что они называли россами варягов, то Константин Багрянородный уже не мог их спутать, потому что в это время Константинополь уже пользовался услугами вооруженных отрядов и варягов и руссов. Так что, как видим, это были все таки наши предки, был набег, была дань и был мирный договор с последующими проплатами империи и помощью руссов против врагов империи. Никоновская летопись также упоминает о мирном договоре с империей. Там говорится, что Василий Македонянин

"сътвори же и мирное устроение съ прежреченными руссы и приложи ихъ на христианство".

Забежим немного вперед и обратимся к так называемому первому договору русских с Византией. На то, что договор Руси с Византией от 911 года не был первым подобным договором, указывает даже преамбула того договора, в которой говорится, что посольство явилось в столицу Империи

"на удержание и на извещение от многих лет межи христианы и Русью бывъшую любовь".

Т.е. договор 911 года отсылает нас к какому-то более раннему договору. К сожалению, ни один из известных источников не сообщает дату заключения мирного договора руссов с Византией после набега 860 года, а только говорится, что он был "вскоре" после этого набега. Это могло быть и в 860 году, но более вероятно, что посольство руссов прибыло в Константинополь в 861 году.

Несколько слов о крещении руссов после набега 860 года. Патриарх Фотий пишет, что руссы сами сменили язычество на православие. Феофан сообщает, что русское посольство само просило греков крестить руссов. Константин Багрянородный сообщает, что греки во время переговоров сумели убедить руссов принять крещение. Трудно сказать, как все обстояло в действительности, но, скорее всего, что вопрос о принятии руссами христианства (по крайне мере некоторой их частью) был одним из главных на состоявшихся переговорах. По сообщению византийских источников в землю руссов был отправлен архиепископ (или миссионер), но о дальнейшей судьбе этой миссии нам ничего не известно. Византийские источники только упоминают о наличии у руссов православной епархии в начале X века, а когда она там образовалась остается в области догадок.

В заключение этого краткого обзора добавлю только, что по сообщению арабского историка Ибн-Исфендийара войско руссов где-то после 860 года (но до 880, точной даты из его сообщения получить не удается) совершило набег на город Абесгун, расположенный на юго-восточном берегу Каспийского моря во владениях правителя Хасана Ибн-Зайда. Войско руссов прошло вдоль побережья Каспийского моря, грабя и опустошая различные поселения, напало на Абесгун, но было отбито местными войсками.
Забавное совпадение, не правда ли? Сегодня мир с Византией, а завтра уже удар в тыл арабских владений. Ведь мы помним, что в это время Империя боролась с арабами, и любая помощь в борьбе с ними была крайне желательна и необходима. Как русские оказались на Каспии, не известно, но в любом случае им надо было пройти через владения хазар, союзников Византии в то время, а сделать это они могли только при их содействии (или хотя бы разрешении), что без строгого указания из Константинополя не представляется возможным.

Складывается довольно целостная картина взаимоотношений руссов и Византии. Вначале руссы нападают на византийские владения в Крыму, затем совершают набег на черноморское побережье Малой Азии, и только после этого уже появляются у стен Константинополя.
А мораль всех изложенных событий сводится к тому, что государственность у руссов была и до Рюрика, а то с кем же договоры-то заключались. К Рюрику же и первым князьям мы уже подошли, но поговорим о них уже в следующий раз.