Продолжение главы "Связь с античностью"

Названный историк, далее, обосновывает предполагаемый перелом, имевший место между античностью и средневековьем, указывая на то, что гончарные формы и способы украшения металлических предметов периода поздней античности, частично имеют преемственность, однако в худшем качестве. И это утверждение свидетельствует как раз о противоположном! В Норике при сожжении городов была уничтожена провинциально–римская культура, но культура деревни уничтожена не была. Именно продолжение традиций гончарного ремесла и обработки металлов в сельской местности, в худшем качестве, чем достигали профессиональные ремесленники в городах, говорит нам о том, что сельская местность уцелела. Такое состояние ничем не доказывает наличия перелома, вызванного вымышленным переселением словенцев.
Эти обстоятельства вновь говорят о том, что жизнь и культуру села и города античного периода необходимо рассматривать отдельно. Конечно, о сельской местности у нас почти нет никаких свидетельств. Однако, если население на 90% было сельским, значит, оно играло в общественно–политической жизни Норика значимую роль. Роль, которая нам хотя и недостаточно известна, однако, несмотря на нехватку источников, ею нельзя пренебречь. Тем более, что культура села и ее сохранение до самого средневековья раскрывает перед нами совершенно иной ход событий на закате Римской Империи, чем мы привыкли представлять на основе судьбы римского, или послеримского норикского города. И именно открытия этнологии, которые мы вкратце извлекли из докладов группы «Alpes Orientales», указывают нам на иную историю села в сравнении с историей городов на закате римской эпохи.
В жизненном устройстве словенской деревни присутствуют древние компоненты, как считает словенский эксперт Сергий Вильфан (Любляна) 142, допуская возможность их отнесения к доисторическому происхождению.
Многочисленные гипотезы существуют в особенности относительно доримского происхождения некоторых типов домов в Восточных Альпах, таких как dimnica. Ни одна из таких гипотез, впрочем, на является достаточно убедительной. Весьма вероятным является, что многие типы домов несут в себе доисторические элементы, которые еще предстоит исследовать.
Что касается путей сообщения, то, если рассматривать их в данном аспекте, то бесспорно, что сохранились многие римские дороги, утратившие свою былую военно–политическую и экономическую роль. Античный правопорядок, по всей видимости, сохранило выпасное скотоводство, в основном горное. В меньшей мере это относится к виноградарству. Но и в этих областях необходимы дальнейшие исследования.

Словенский пейзаж 

В искусстве на территории Восточных Альп, как утверждает историк культуры Эмилиян Цевц (Любляна) 143, до раннего средневековья сохранились некоторые особенности, которые и по сей день характерны для словенского пейзажа, а именно – многочисленные храмы на возвышенностях. Во многих случаях они еще дороманского или по крайней мере романского происхождения. Многие приходские церкви были построены на месте бывших языческих капищ. Характерные словенские церкви на горах издавна вызывали внимание приезжих. 
В своей книге «Des Osterrichs Wallfahrtsorte» («Божьи пути в Австрии»), Вена, 1913, писатель Ф. Хопе отмечает:
«Где бы ни представала взору живописная возвышенность, видная отовсюду, набожный словенец строил на ней церковь». О менталитете словенцев, возводящих на горах Божьи пути (Via Cruxis), он говорил, что лишь словенский народ мог осуществить этот замысел, поскольку он интуитивно стремится строить свои церкви на возвышениях.
Среди древнейших приходских церквей, построенных на месте языческих святилищ, упомянем храм на Святой горе у реки Сотла. Это красноречивый пример местности, где еще в античности было священное место: в двух часовнях мы находим знаки, относимые к дороманской эпохе, – в часовне св. Юрия и св. Мартина; изображение сидящего на каменной плите человека напоминает традиции кельтских фигур; письмена частично указывают на венетский алфавит.
Словенские Божьи пути, или святые горы, зачастую окружены легендами о «айдах» (язычниках), которые построили здесь первые храмы.
Словенская духовность, то есть религиозные традиции, обычаи и т.д. восходят к далекому прошлому. Здесь перед нами раскрывается лиричность словенской души, радость от созерцания идиллических или живописных картин. Альпийская территория до наших дней сохранила древнее и архидревнее культурное наследие, а также обычаи незапамятных времен, бытовавшие на отдаленном пространстве.
Поэтому нас не удивляет, когда известный этнограф Милан Гавацци (Загреб) перечисляет характерные для этого края орудия, приспособления, предметы народной культуры, имеющие несомненно доисторическое происхождение 144.
К этим временам относится т.н. «долбленка», или «ладья», сохранившаяся у словенцев и поныне. Раскопки подтверждают, что таким предметы использовались в поселениях на Люблянском Барье.
Относимый к доисторическим временам или к периоду ранней истории плуг имеет для данного исследования особое значение. Это находки в Восточных Альпах, в большинстве своем относимые к римскому периоду. У этих плугов симметричные лемех и нож (crtalo), называемый в южногерманских областях «Sech», т.е. «sek», от основы «сек–» (сечь). Нож служит для обозначения борозды, до тех пор пока она не будет пропахана лемехом, и характерен он именно для словенских территорий, здесь, в Словении, его еще можно найти в качестве сохранившегося реликта.
Среди доисторических находок можно назвать также пекву (рekva), колоколообразная крышка. Она разогревается, затем под нее кладется замешенное тесто, все это засыпается золой и угольями, так что под этим приспособление на открытом огне весьма быстро выпекается хлеб. Упоминания об этом предмете уже в новейшее время встречается кое–где в Словении, например, в Штомаже, Випава.
В словенской Паннонии делаются деревянные солонки, ободок которых имеет яйцевидную форму, вертикальную прорезь, верх украшен петушком. Такие же образцы имеются в целом ряде домковых урн, относимых к 50–250 гг. н.э.
Несомненно доисторическое происхождение имеет обычай носить на шее амулеты из зубов животных, в особенности зубы убитого кабана или медведя.
На восточной границе Альп, кроме того, были распространены и дошли до нашего времени гармоники (тростянки, пискулицы) в форме Пановой пищали (syrinx), такие же, как изображена на знаменитой Вачской ситуле (поздний Гальштат).
Из периода ранней истории в Восточных Альпах сохранились также культурные элементы, которые и ныне проявляются в весьма отдаленных местностях, подразделяемых на промежуточные области. Такие параллельные культурные явления можно отметить в Восточных Альпах и Скандинавии, а также в Прибалтике. До сегодняшнего дня не представлялось возможности сделать выводы о каких–либо переселениях и культурном обмене, которые бы имели место в «историческое» время. 

Но все это было в доисторическое время, а именно в Гальштатский период и до него, в период Культуры полей погребальных урн, когда венеты населяли всю территорию между Балтийским и Адриатическим морями. Позднее сюда вторглись кельты.
Самое большое внимание среди всех описываемых параллельных явлений вызывает, конечно же, т.н. «козолец», также «стог», предназначенный для сушки зерна и сена. Кроме словенских территорий, это приспособление распространено также лишь в Северной Европе, а также на западе России, в Литве и Скандинавии. В Словении, а также в Скандинавии сохранились древнейшие лыжи в их первоначальном виде, в обоих случаях отмечаются одни и те же существенные элементы.
Демонстрацию подобных культурных элементов доисторического или раннеисторического периода в Восточных Альпах можно дополнить и рядом других примеров.
Например, в качестве типичной доисторической постройки наибольшее внимание вызывает пастушеская хижина. На примере Великой планины в Камнишских Альпах нам описывает ее этнограф Антон Цевц (Любляна) 145. У такой хижины с наружной стороны имеется овальный, весьма часто обнесенный каменной стеной загон для скота, с внутренней стороны либо посередине – деревянной перегородкой изолированный от него квадратный сарай для пастуха. Некогда овальная часть целиком возводилась из камня. 
В древности вся постройка должна была быть целиком из камня, с крышей из каменной черепицы – так она описывается в Европе; это и есть исконный «tamar». Поскольку римляне оставили в Восточных Альпах лишь руины четырехугольных построек, то можно отнести появление овальной постройки еще к периоду Гальштата, а, может быть, и к еще более раннему времени, стоит лишь сравнить остатки эллипсоидных, или овальных хижин, раскопанных в Риме (10–9 вв. до н.э.).

Устный и музыкальный фольклор 

Устная народная традиция в Восточных Альпах, как на территоррии Словении, так и Германии, свидетельствует о древних истоках. У словенцев все это еще недостаточно исследовано и обработано.
Примером такого рода традиции является народная медицина, представления и способы лечения которой сохранились от античности до современности. 
Из того что касается представления о болезнях и способах их излечения приведем лишь один пример. Это убеждение в том, что с человека болезнь можно перенести на дерево, растение, животное и т.п. Способ лечения в этом случае, основывающийся на принципу античной «magia naturalis» и получивший вновь распространение во времена Ренессанса, средневековое знахарство именовало «Transplantatio morborum». Как следует из исследования Эльфриды Грабнер (Градец) 146, в Штирии было распространено поверье, что желтуху могут притягивать некоторые птицы, в частности, канарейка и кривоклюн.
В сказках словенцев до 20 века сохраняется история персонаже по имени Торка, или Пехтра баба. Она появляется чаще всего накануне праздника святых трех королей, когда в разгаре дикая охота, или среди зимы, как хранительница порядка и нравственности, как душевный пастырь. Она может быть злой и доброй, наказывать и награждать. Лучше, чем в сказках, эта фигура сохранилась в народных обычаях. Это – мифологическое существо женского рода, которое появляется на обширной территории, вплоть до Центральной Азии. Помимо словенцев, эта фигура известна также у баварцев, от них словенцы переняли первую часть имени («Пехтра»), вторая часть – «баба» является словенской.
Известный словенский этнолог Нико Курет (Любляна) утверждает147, что «Торка» – это традиция, заведенная старожилами. Скандинавский исследователь Вальдемар Лиунгман же говорит, что ядро альпийских преданий о персонаже Пехтра баба надо искать именно на территории бывшей Карантании, в окрестностях Целовца.
Народные предания словенцев сохранили многие античные элементы, которые Милко Матичетов (Любляна) истолковывает как протославянские 148. Из упоминаемых им примеров в качестве наиболее существенных перечислим следующие старинные сказания:
– легенда о св. Матфее или св. Луке, убившем своих родителей; соотносится с известным нам преданиям об Эдипе;
– история о диком человеке, которого напоили и таким образом поймали, отождествляется с фригийской легенде о Силене, которого таким способом пленил царь Мидас;
– баллада о музыканте, который идет в чистилище, чтобы спасти своих близких; напоминает историю Орфея и Эвридики;
– легенда о св. Антонии Пустыннике, принесшем из ада огонь для замерзающих людей, является христианской трансплантацией легенды о Прометее.
Все эти истории и апокрифические легенды не могут быть наследием христианизации. Они могли быть усвоены лишь от греко–латинских переселенцев в Норик, и одновременно доказывают, что старое население Норика осталось на своей земле. Ядром таких легенд могут быть мифы индоевропейских народов, либо мифология доисторических венетов.
Можно говорить также об исключительно древних корнях словенской народной музыки. Те, кто ее пытался записывать, еще в прошлом веке обратили внимание на своеобразный ритм некоторых словенских народных песен. Под влиянием панславизма эти отличия пытались толковать как своего рода словенско–славянскую особенность. После первой мировой войны в противовес данному взгляду появляются первые критические голоса, подчеркивавшие важность правильно регистрировать размер этих произведений: имел место не размер 5/4, а постоянное чередование размеров 3/4 + 2/4.
Все собранные словенские песни, имеющие такой ритм, Валенс Вадушек (Любляна)  досконально и всесторонне разобрал 149. Он установил, что семейство этих песен имеет преимущественный тип строчки, который проявился как исконный, в музыкальной науке известный под термином otosyllabe gallo–romain. Очаг распространения этого ритма находится на западе Словении, в Резийской долине, где он преобладает в народном танце. Сохраняется он также и в обрядовом танце под липой в Каринтии (Зила) и называется «ta prvi rej»
Характерно, что, кроме словенцев, сербов, лужицких сербов и частично русских, этого ритма не знает больше никто из славянских народов. Однако, к своему удивлению, мы находим его распространенным по всей Франции. Очевидно, в этом случае имеет место общее происхождение характерного ритма, которому упомянутый исследователь предписывает кельтскую основу. Но, при всем уважении к его имени, мы все же не можем выпустить из виду и ту возможность, что он происходит еще от венетов.
Нельзя пройти и мимо утверждения, которое Франце Безлай (Любляна) делает в связи с именем «Туре», которое якобы германские переселенцы переняли от славянского населения в форме «Tauern» 150. Изначально же имя звучало как «Turje». Урбан Ярник, каринтийско–словенский исследователь устного народного творчества, еще в прошлом веке приводит для этого слова значение «stark ableitiger hugel» – «круто падающий холм».
В связи с этим наименование «Taurisci» для обозначения первого известного этноса в Восточных Альпах, которое впоследствии было названо также «Norici», а затем «Carni». Имя «тауриски», таким образом, связано с крутыми горами (turje – Ture, Tauern). Подобным образом выглядит и связи имени «Karni» (kar – скала, отвесная). В обоих примерах речь идет о населении высокогорья.
Обозначение «норичане» согласуется со старословенским выражением «nora» («яма, пустота») 151. Так устанавливает тот же лингвист их исконное значение. Этот корень присутствует и теперь, особенно в хорватском языке, как «ponor» (po–nor, карстовое явление). Таким образом, слова «jama», равно как и «nora» означают не только пустоту, но и заключенную между горами долину. И по сей день говорят, что непогода приходит «ven po jami», то есть из закрытой горной котловины. По значению своего наименование норичане – это жители межгорных долин. И Плиний ст. (III, 133) таким образом правильно отождествляет народ таурисков с норичанами и карнами.

***
Однородный культурный ландшафт, который после переселения венетов периода Культуры полей погребальных урн формировался от Альп до Паданы на юге и до Прибалтики и Скандинавии на севере, был в данном виде прерван вторжением кельтов в Центральную Европу примерно после 400 г. до н.э. Исконные культурные элементы данной территории дошли до нас лишь в отдаленных альпийских местностях, и также в Прибалтике и Скандинавии.
Присутствие этих элементов, параллели и соответствия в течение последних десятилетий изучали и пытались найти им объясление некоторые известные этнологи, как, например, Карл Рамм, Бруно Шир, Георг Грабер, Леопольд Кретценбахер и другие, однако все это приписывалось неким восточным германцам, которые якобы позднее ассимилировались славянами.
Фактически же речь идет о культуре первого народа Европы, – венетов, то есть, того народа, наследие которого и по сей день составляет преимущественную основу для всех народов в Центральной Европе, от Прибалтики до Адриатики.
Вот как Бруно Шир характеризует сохранившиеся элементы этой доисторической культурной территории 152:
«Для Скандинавии, восточной Европы и альпийских территорий на основании многочисленных соответствий доказана принадлежность к одному и тому же культурному кругу… То, что восточно– и североевропейские элементы построек появляются также и в Альпах, хотя и остается загадкой, но должна существовать какая–то причинная связь между альпийской, северно– и восточноевропейской культурой. Высокий уровень, в особенности строительной культуры и ее преобладание над западногерманской особо видна в некоторых примерах, как, например, хозяйство из двух построек со строго разделенными домом и стойлом, каменная печь для подогрева пищи и выпекания, специально отведенное место для стирки и мытья».
Под термином «восточноевропейский» названный этнолог понимает прежде всего восточногерманские и польские территории, то есть бывшую территорию венетов. В Каринтии «нордические» черты народной жизни особенно много исследовал этнолог Георг Грабер 153. Эти черты – хозяйство, состоящее из двух построек, четырехугольный план («Ringhof») с огражденным стойлом, dimnica, пчелиный улей с формами колоды, kranjicа, а также ряд обычаев, преданий и сказок.
Сравнительные исследования в области этнологии, таким образом, открывают нам, что между поздней античностью и словенским периодом Карантании если и существует рубеж, то лишь в римско–провинциальной культуре, в то время как сельская культура выжила и сохранилась по сей день. А ее исконными носителями были венеты.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ 

В настоящем исследовании мы вынуждены были ограничиться прежде всего альпийской территорией, то есть той местностью, где по сей день сохранилась доисторическая крестьянская культура, носителями которой были венеты, или словенцы. Вплоть до наших дней она составляла основу существования словенского народа, будучи, наряду с языком, также самым главным свидетельством того, что этот народ исконно населял эти территории.
Коснемся хотя бы вкратце менее исследованных областей доисторического прошлого, которые, если посмотреть на них в аспекте сравнения со словенской культурой языком, позволили бы увидеть в новом свете давнее прошлое Европы. Доисторический элемент у словенцев, несмотря на все попытки вогнать их в позднеславянские рамки, все еще очень силен.
С учетом праславянского происхождения венетов и их проникновения на территорию Европы уже в период Культуры полей погребальных урн и относимого к ней переселения, древнейшая история и ранняя история Европы открывается нам как бы заново и требует повторного изучения.
Так, археология открывает нам для периода конца бронзового века (примерно 1000 г. до н.э.) достаточно сильное устремление представителей альпийской расы в Парижскую котловину и далее на запад, в бывшую Арморику, ныне Бретань, где мы обнаруживаем венетов еще в римское время. Эти венеты были хорошими мореплавателями и поддерживали сообщение также с нынешними Британскими островами. О них нам напоминает название бретонского города Vennes, или название Rue de Thabor в городе Ренн, центре Бретани, и, несомненно, название города Ventnor на острове Wight у южного побережья Англии.
Венеты, проживавшие в этих областях, очевидно сохранили связь с Альпами, где в поздний железный век развилась культура Гальштат. Об этом свидетельствуют гальштатские находки, сделанные в устье реки Луары, а также в южной Англии (примерно 600 г. до н.э.) 154.
О присутствии венетов в докельтской Англии нам говорят также некоторые наименования, засвидетельствованные историей. Например: Vennonis (Vennonae Itin. Ant. 407, 4), ныне High Cross в Лейцестершире (Leicestershire), далее – Venta Belgarum (Птол. II 3, 28), центр бельгов, ныне Винчестер (Winchester), далее, Venta Icenorum (Птол. II 3, 21), центр иценов, ныне Caistor St. Edmunds, а также Venta Silurum (Itin. Ant., 458, 9), центр силуров, ныне Caerwent и Monmouthshire 155.
Такие примеры обращают наше внимание на то, сколь необходимым было бы соответствующее исследование археологических, исторических и лингвистических особенностей, а также ономастики на данных территориях. Во многих областях современной Франции мы и сегодня встречаем имена, которые напоминают нам о венетах, например, Vendome, Vendeuvres, Vendeuvre (вблизи городов Орлеан, Тур, Труай), Vendrange, Venissieux (в районе города Лион), Vendine (Тулуза), Venelles, Vinon (Марсель) и т.д.
Провинция Аквитания на юго–западе Франции, фр. Guyenne (вблизи Бордо) имела характерную культуру погребальных урн и отличалась от кельтской. В этой местности нам о венетах напоминает и местность Vendays. Найденные там урновые захоронения свидетельствуют о мощном влиянии Центральной Европы 156. В этой местности обнаружено также много надписей, посвященных богу Белину, точно так же как в Карниоле, Венеции и Норике 157. Многочисленные топонимы имеют окончание – ак, (Calignak, Cadillak…). 
Характерен топоним Belinк югу от города Бордо, а также гидронимы Vienneи Charenteу города Лимож. К северу от Аквитании расположена местность Vendee. Данные свидетельствуют о присутствии венетов и их культуры еще до формирования кельтского этноса. Территорией более густого расселения венетов была Скандинавия, где после ледникового периода (примерно 2500–800 гг. до н.э.) с наступлением теплого климата сложились благоприятные условия для земледелия. В Скандинавию же венеты, как представляется, принесли Культуру полей погребальных урн непосредственно.
Со времени скандинавской Культуры полей погребальных урн сохранились также многочисленные высеченные на камне рисунки, среди которых присутствует также изображение плуга. Такие изображения можно видеть на юго–западе Швеции и в прилегающих областях Норвегии. Этот плуг свидетельствует о развитом пахотном земледелии в доисторическую эпоху, что совпадает с манерой изображения сохи на ситуле Certosa культуры Вилланова. Культура нордийской бронзы существовала параллельно с Гальштатом в Центральной Европе, и находки гальштатского периода в Скандинавии говорят об оживленных торговых контактах между этими областями.
Примерно в 800 г. до н.э. в Скандинавии похолодало, что крайне неблагоприятно отразилось на существовавшей там цветущей культуре. Археологи приходят к выводу, что это явилось причиной массового переселения с этих территорий. Наступление здесь железного века примерно в 5 в. до н.э. отражает здесь уже сильное влияние германской Ясторфской культуры. А это может означать лишь постепенную германизацию скандинавских венетов. Впоследствии о них напоминает лишь более позднее наименование «вандалы», вернее, тех из них, что в первые века нашей эры появляются в Центральной Европе и позднее селятся в Северной Африке.
Таким образом, вандалы могли быть германизированными венетами, или славянами. С большой вероятностью можно утверждать, что они ведут свое происхождение с территорий центральной Швеции, носящей ныне наименование Svealand, в отличие от южно–шведской части – Gotaland (готты). Названное наименование напоминает нам о славянах, словенцах, и еще более – соответствующее прилагательное svensk (шведский). В нордийских землях мы также находим венетские имена. Так, в шведской области Даларна (долины) присутствуют имена Vintjarn, Venjan, Vinas, далее, озеро Vanern, а возле него город Vinniga. И в Норвегии: Vinstra Venaseter Venasten в районе Губрандсдаль, к северу от Осло; на побережье возле города Трондгейм – Vinsternes Vinje, в к северу – Vendesund.
К именам, содержащим указание на венетов, весьма распространенным в Европе, следует присовокупить и другие имена венетского (словенского) происхождения, которые столь многочисленны, что нам стоит ограничиться лишь перечислением определенных их типов, чтобы не углубляться в простое подробное перечисление. И уже в процессе этой операции перед нами возникает ясная картина того, как древние венеты называли различные формы рельефа земной поверхности, землепользование, стратегические пункты и т.п.

Среди наиболее распространенных имен во всей Европе – имя Holm. В словенском языке этим названием обозначают возвышенность округлой формы, чаще всего имеющий две вершины, вздымающийся над долиной или равниной.
Это наименование в различных в лингвистическом отношении местностях проявляется в различной форме. В германских землях – как Kulmbah, Kulmain, Helm, Homberg, Homburg, вероятно, также Нamburg, далее, Kolmberg, Chulm, Chamerau Chamи т.д.
На польских и поморских территориях находим: Chelm, Chelmza, Chelmno… В западной России снова Chelm, в Дании – Holm, Humlum, Нumble, Lindholm… В Норвегии – Kolmengil, Kolmen, Kolmedal, Hommelvik, Holum... В Швеции – Holm, Holmfors, Holmsund, Stockholm, Norsholm, Katrineholmи т.д.
Весьма распространены такие названия во Франции, и, если они не служат для обозначения поля (champ), то выступают в составных словах с элементом «Cham–»: Chamberet, Chambery, Chambilly, Chambord, Chambon, Chamboulive,Colmar, Combles… Точно так же и в Великобритании: Chelmsford, Holme, Holmfirth, Cumnock и Holmhead, Colmonell, графство Cumberland и т.п.
Отдельные элементы можно найти даже в Испании: Cumbres, Colmena… В Португалии: Cumieira… В Италии: Cuma, Cumiana, Comiso, Como... В Греции: Chelmos.
В современной Словении подобные имена появляются в формах Holm, Humи Kum, а также в уменьшительном наименовании Holmec. Существует также фамилия Humar, то есть житель местности, называемой Hum.

Выведение данного слова из латинского «culmen» (вершина) не является правильным, потому что такой этимологией можно объяснить лишь наименования, встреченные в тех местностях, на которые исторически оказывала влияние латынь, но не на других территориях (напр., Скандинавия). К этому следует добавить еще и то, что имена с маркером «Holm» именно на типичных латинских территориях – явление довольно редкое, например, в Апеннинах. Это имя является также предкельтским, поскольку Скандинавии, где оно столь часто встречается, кельты не достигли, там были лишь венды, венеты.
В местностях, где отмечается данное имя, довольно часто встречаются также и имена на Lom, означающие разлом поверхности, каменоломню, склон с террасами. На территории Словении встречается также деминутив Lomicи Lomici – там, где склон идет уступами.
В европейской ономастике это проявляется в формах Lom, Lam, Lem, Lim, в Германии (Lembruh, Lamsfeld…), во Франции (Lamarche, Limay, Limoge…), в Дании (Lemvig...), в Швеции (Lima…), в Норвегии (Lom, Lomen...), в Чехии (Lomnice), в Польше (Lomza), а также в Португалии, Испании, Италии (Lomello, Lama…), Великобритании (Lambourn, Lamlash…), Румынии, Греции (Lambia, Lamia…), и в Словении как Lom, Lomno, Lomnik, Podlomи т.п. Плюс фамилии Lomsekи Lomar. Индоевропейский корень «lem–» (ломать).
Также характерно и имя Loka, в более древних формах – Lonka, или Lanka. Это имя зафиксировано еще во времена пребывания римлян в Каринтии как «Loncium» (Itin. Ant., 2 в.). В современном словенском языке это наименование обозначает луг на дне долины, рядом с водой, а также заливной луг. А за пределами словенских и славянских территорий оно употребляется в несколько видоизмененных значениях – например, пологое, ровное дно долины, болото, возможно, озеро… Так, на германских территориях имеются наименования Laak, Lachen, Lachendorf, во Франции – Lacabau, Lacave, Lacq… В Великобритании – Lacock, Lancaster… На нордийских территориях –Lakselv, Lakatrask, Lakolk… В Греции – Lakka, Lakkion.
Наряду с данным наименованием, весьма часто встречаются также имена с элементом Log в значении долинной местности, поросшей кустарником и характерной растительностью, которую заливает вода во время паводка. На германских территориях данное имя часто появляется с носовым рефлексом, напр., Langen, на французских – как Longville, Longeau,.. в Испании как Lugo и Longares, в Италии – как Longo, Longarone, Lugano, в Греции – как Longanikos, в Англии – как Lochbuie, Lochboisdale и т.д. От этого же слова происходит название озера в романских и английском языках.
Как уже упоминалось во вступительной главе данного сочинения, в некоторых именах имеет место метатеза. Так, имя «Lob» (вершина, скалистая глава) часто выглядит как Alb, например, в именах Albula, Alpe, весьма распространенных в Италии Albano, Albenga… В Германии имеется Albstadt, над Дунаем тянутся Schwabische и Frankische Alb, во Франции мы находим Albens, Albaronи т.д., В Испании –Albatera… Имена Kar, а также Ker (скалистая стена, высота) появляется также в форме Akra, например, в Греции, где так обозначает мыс. Имя Rob, а также Rab стало выглядеть как Arbe и так далее.
Среди имен, обозначающих способы землепользования, самым распространенным является Trebez (расчищенное пространство). Так, во Франции мы находим имена Trebes, Treves… В Италии Treviso, Trevi, Treviglio… В Германии Trebel, Trebur, Trier… Также и в славянских землях. Необработанная, плохая земля носила название «rodo», и наименование Rod можно встретить повсюду в Европе: в Германии –Rodach Rodenkirchen, в Норвегии – Rodel, в Великобритании – Rodel, во Франции – Rodez, в Испании – Roda, в Италии – Rodi, в Греции – Roda, Rodia.
О том, как защищались древние венеты и родственные им народы, нам напоминают стратегические местности с наименованием Straza, которые весьма часты в западнославянском секторе. За пределами же данной территории мы встречаем Strass Strassbougи т.п. в Германии и Австрии, Strasbourg во Франции (Эльзас), Strassaв Швеции. В родстве с этим именем находится также греческое «stratos» (армия), а также греческие имена Stratoniki, Stratonion, Stratos. А также в Англии Stratton, Strathaven, Stratforf–upon–Avon…
Хотя для перечисленных имен нет возможности твердо гарантировать, что именно это основное значение они имели, однако сама их многочисленность говорит нам о том, что еще в докельтский период существовал другой язык, к которому восходит нынешний словенский, а также сорбский, словацкий и другие западнославянские языки. С большой вероятностью эти имена свидетельствуют о существовании западного праславянского языка, языка венетов.
На многочисленные примеры родственных выражений в словенском и норвежском языках в свое время обратил внимание Фр. Еза 158.Они относятся прежде всего к народной культуре и говорят о доисторических связях между Альпами и Скандинавией. Однако доисторическими носителями этой культуры были не восточные германцы, как считал Г. Грабер, а вслед за ним и Фр. Еза; убеждение, бывшее впоследствии вектором Г. Косинны, который провозглашал Скандинавию прародиной германцев. Скандинавские археологи в последнее время такое толкование опровергли своими открытиями и исследованиями.
В археологии и ономастике неисследованной проблемой остается также Пафлагония, то есть та территория в Малой Азии у Черного моря, откуда пришли венеты, как свидетельствует Гомер, на помощь своим союзникам троянцам, а также территория венетов по Нижнему Дунаю, которую упоминает Геродот.
Не совсем ясно также происхождение дорийцев, которые примерно в 1200 в. до н.э. с севера вторглись в Грецию. И на острове Крит были найдены характерные для Центральной Европы мечи с твердой рукояткой, из чего можно заключить, что среди нападавших, тех, кто уничтожил крито–микенское царство, были также и венеты.
Далее, были ли Пеласги, союзники троянцев (Илиада II, 840 сл.) 159, действительно, праиндоевропейским нородом, или, может быть, венетским? Что нам может сообщить имя фракийско–фригийской богини Земели (земля), матери Диониса? Это же совсем словенское имя! Нам не хватает исследований и сравнений, в особенности на материале словенского и славянских языков и преданий.
Наиболее древнее имя, которое связано с венетами, это Vindhya parvata (англ. Windian Hills) в Индии. Это венетская гористая местность, разделяющая северную и южную Индию, в свое время была водоразделом между арийской и дравидской территорией. Принесли ли данное название в Индию уже арийцы? Или же само название «Индия» – это урезанное «Виндия»?
В данном исследовании не было возможности уделить больше внимания надписям, оставленным адриатическими венетами. Их собрал и систематизировал в своей знаменитой книге профессов Б.Г. Пеллегрини (La lingua venetica…), но расшифровать их он не смог. Единственный лингвист, который сумел дать научную расшифровку этим записям – Матей Бор.
Буквы, представленные в венетских надписях, тождественны этрусским и ретийским. И, по всей вероятности, латинское письмо, которые римляне потом распространили по всем западным территориям, развилось из этрусского алфавита. Греки же свой алфавит позаимствовали у финикийцев (Геродот, 58), которые в наши дни считаются изобретателями алфавита. В науке преобладает мнение, что буквы происходят от исконных пиктограмм, которыми пользовались египтяне.
В любом случае существенно, что буквы появляются в период с 13 по 11 в. до н.э., сперва у финикийцев, которые пребывали в земле Ханаанской, где они спасались после поражения, которое нанесли им древние египтяне. И это было как раз во время переселения периода Культуры полей погребальных урн, когда через Эгейское море и Малую Азию на Ближний Восток проникли «народы моря», как называли их египтяне. Среди них могли находиться и венеты, поскольку греческое наименование Phoinikes (финикийцы) могло быть лишь одной из форм наименование венетов.
Были ли венеты изобретателями алфавита, то есть буквенного обозначения отдельных звуков? Передали ли они его этрускам и финикийцам, которые, в свою очередь, сообщили буквенное письмо грекам и римлянам? Сходство финикийского и этрусского письма с венетскими письменами огромно. И эти буквы точно так же похожи на руническое письмо, о котором бытует мнение, что оно было свойственно германцам. Рунические надписи дошли до нас лишь со 2 в., но большинство специалистов считает их более древними. 
Норвежский исследователь Марсштрендер даже придерживается мнения, что руны происходят от этрусских букв 160. Совершенно вероятно, далее, что руны как таковые являются первичным, более древним письмом в сравнении с этрусскими буквами. Может быть, нам даже само его название, если оно является венетским («roniti» – «углублять, вырезать») говорит о том, что они некогда вырезались. Таким образом, следовало бы проверить, не венеты ли это своими знаками для обозначения отдельных звуков создали основу для позднейшего появления алфавита?
В пользу этой возможности свидетельствует еще одно обстоятельство, а именно hisna znamenja (домовые знаки), которые представляют собой знаки, состоящие из различных зарубок доисторического происхождения. Они появляются уже в раннем каменном веке, в огромном количестве же они дошли до нас, употребляемые вплоть до текущего столетия, в особенности в Северной Европе и Альпах. На территории Словении они представлены в окрестностях Толмина. Эти знаки имели либо имеют собственное имя, имя дома, подобно тому, как имеют имя греческие либо финикийские буквы, а также руны. После звуков, которыми начинаются наименования букв, пишется затем новое слово.
Вот еще краткое пояснение к упоминанию «протославянских» (венетских) наименований на Ближнем Востоке, например, Табор в Палестине, или Суэц, Голан и многое другое. То, что вызывало у многих критиков данной работы приступы веселья и желания привести именно их как пример того, сколь все эти исследования наивны.

Серьезные же ученые называют нам по меньшей мере три вторжения индоевропейских народов на Ближний Восток, например, Мейер 161: вторжение кентумских хеттов до 2000 г. до н.э. в Анатолию до верхнего течения Евфрата; вторжение сатемских индо–иранцев примерно в 1750 г. до н.э. и основание ими королевства Митанни в Верхней Месопотамии; вторжение «народов моря» примерно в 1200 г. до н.э., которые победили египтян. Наряду с этим многие эксперты считают, что и индоевропейский язык сформировался не в период неолита или бронзового века, а еще во времена палеолита (примерно за 8000 лет до н.э.).
Уже в то время существовала довольно тесная связи между Западной Европой и Северной Африкой через Пиренейский полуостров. Исходя из этих древних связей можно объяснить столь обширное сходство между индоевропейскими и семито–хамитскими языками, как в области синтаксиса, так и словообразования. Поэтому логично, возникновение индоевропейских, или «протославянских» топонимов в Северной Африке не представляется чем–то невозможным.
Из всего, что было описано на страницах данной работы, становится ясно, насколько недостаточно исследованы национальные и культурные корни словенцев. На все исследования оказывала парализующее воздействие догма о переселении «предков» словенцев в Альпы в 6 в. с Балкан. Догма, призванная служить «югославянизации», доказательством тому, что единый некогда югославянский народ так или иначе уже существовал. Историография, таким образом, находилась на службе у идеологии. Исходя из всего сказанного, хочется ожидать, что словенская историческая наука все–таки перейдет на словенские позиции и критически отнесется к вопросу идеологии.

Матей Бор, Йожко Шавли

var container = document.getElementById('nativeroll_video_cont'); if (container) { var parent = container.parentElement; if (parent) { const wrapper = document.createElement('div'); wrapper.classList.add('js-teasers-wrapper'); parent.insertBefore(wrapper, container.nextSibling); } }

Источник: http://sventovid.narod.ru/